Виктор Устинов - Великая Армия, поверженная изменой и предательством [К итогам участия России в 1-й мировой войне]

Германские правящие круги, благодаря победам на Восточном фронте, продолжали строить немыслимые планы по переустройству Европы, а их несколько успешное наступление на Западном фронте в направлении Марны и Парижа в мае, июне месяце вскружило им головы, и они заговорили языком победителя, что было похоже на приступ воодушевления тяжело больного человека, когда его скоро ожидало худшее. Этот последний успех германской армии породил у кайзера и его высшей знати эфемерную надежду на новые территориальные завоевания, за которые они стали вести открытую борьбу у трона Вильгельма II. Сам кайзер возмечтал иметь Курляндию как личное поместье и охотничьи угодья, для которых он набросал даже свой герб. Вюртембергский герцог фон Урах надеялся надеть на себя еще литовскую корону, а принц Фридрих Карл Гессенский, шурин императора, претендовал на финляндскую корону. Династические претензии предъявлялись и на Западе: Бавария желала такого раздела Эльзас-Лотарингии, чтобы Лотарингия отошла к Пруссии, а Эльзас к Баварии. Вюртемберг объявил, что он претендует в этом случае на Зигмаринген, а Саксония, не желая оставаться в долгу, давала понять, что управление Верхним Эльзасом могло бы совершенно свободно вестись из Дрездена [587] Бернхард Бюлов. Воспоминания. М-Л., 1935, с. 509–510. . В тяжелый для империи час династии Германии заботились не о приумножении могущества своей родины, а плели мелочные интриги в дележе не утвердившихся победой территориальных захватов и тем вызывали возмущение во всем цивилизованном мире.

Германский посланник граф Мирбах, выражая интересы этого класса людей, неустанно плел нити новых заговоров против большевиков, и при каждой встрече с представителями советской власти он не уставал настаивать на необходимости прибытия бывшего царя Николая в Москву все под тем же предлогом, что его подпись под Брестским договором о мире придаст этому документу политический вес, с которым будут считаться страны Антанты. Он часто встречался с Лениным, и в близком окружении вождя было замечено, что Владимир Ильич при встрече с германским послом терял уверенность и соглашался без всяких возражений и борьбы выполнять любые просьбы и пожелания немцев, которые не были определены рамками Брестского договора, и эти постоянные уступки ложились тяжелым бременем на подорванную войной и революцией экономику России. Членов правительства настораживало и то обстоятельство, что Ленин и Мирбах встречались всегда наедине, без переводчиков и работников совнаркома, что категорически не принято делать в свободных и независимых странах, чтобы не заподозрить высокое лицо в измене национальным интересам.

Самые близкие соратники Ленина — Свердлов, Чичерин и Дзержинский, зная о подавляющем влиянии Мирбаха на Ленина, старались всячески ограничить число таких встреч, а когда Дзержинскому стало известно о готовящемся покушении на Мирбаха английскими и французскими агентами и эсерами, убийство которого уже было ими подготовлено, то он, как отчаянный и масштабный игрок контрразведки, решил использовать намечавшиеся три покушения на германского посланника в своих целях, так как ключи от него находились в его руках. Свердлов одобрил эту операцию, увидев в ней продолжение своей жесткой политики, не терпящей никаких уступок и компромиссов. Все, что происходило в партии левых эсеров, было хорошо известно Дзержинскому, и все из-за того, что их лидер Мария Спиридонова не умела хранить тайн и была искренне доверчива и к друзьям, и врагам. Она лично инструктировала одного из убийц Мирбаха Я. Блюмкина, а потом еще принимала участие в инсценировке этого покушения. Следственной комиссии она заявила: «Я организовала убийство Мирбаха от начала до конца» [588] Красная книга ВЧК. М., 1989, с. 268. .

Помогая устранить Мирбаха с помощью эсеров, большевики освобождали своего вождя от германского сатрапа, довлевшего над Лениным, и от его требований перевезти царскую семью в Германию; они также расправлялись с партией эсеров, заказавших этот террористический акт, потому что они были непримиримыми критиками и противниками внутренней и внешней политики Ленина и Свердлова. Была небольшая надежда, что убийство Мирбаха смягчит критику Англией и Францией молодого советского правительства и поможет сблизить позиции по ряду международных проблем и войне.

Блюмкин и Андреев, давшие согласие левым эсерам совершить этот террористический акт и работавшие в ВЧК, заручились поддержкой Дзержинского, от имени которого им были предоставлены все необходимые документы для посещения германского посольства и правительственный транспорт для придания им веса и значимости.

Мирбах знал о готовящемся на него покушении, и он свел до минимума круг лиц, с которыми он встречался в посольстве, расположенном в Денежном переулке. Однако у Блюмкина были сфабрикованные материалы на австрийского военнопленного Роберта Мирбаха, обвиняемого в шпионаже, которого ВЧК «причислило» к племянникам германского посланника, который в действительности им не был. Папка с делом Роберта Мирбаха чекистами была оставлена в посольстве, и посланник не мог не принять участие в смягчении наказания для своего однофамильца, которого ждал расстрел. Появившиеся в германском посольстве по этому делу официальные представители ВЧК Блюмкин и Андреев 6 июля расстреляли Мирбаха в его приемной, после чего они скрылись в штабе отряда под командованием левого эсера Д. Попова, где в это время совершенно не случайно оказались все члены ЦК левоэсеровской партии во главе с М. Спиридоновой.

Приехавший в отряд с требованием выдачи Блюмкина и Андреева Дзержинский был арестован, и левые эсеры объявили о начале восстания против советской власти. В ночь на 7 июля восставшие своими боевыми отрядами захватили центральный телеграф, а утром был обстрелян Кремль, однако в действиях мятежников не было единства и четкого плана действий. Проходивший в это время в Большом театре 5-й съезд Советов прервал свою работу, и делегаты, разбившись на группы, возглавили районные отряды рабочих для борьбы с мятежниками. Верные советскому правительству латышские боевые части, дислоцированные в Москве, поддержанные рабочими боевыми отрядами, начали наступление на восставших. Сопротивления не было, мятежники стали разбегаться, и в тот же день мятеж был подавлен. Ленин и Свердлов, посетившие германское посольство с соболезнованиями, убийство посла возложили на левых эсеров и пообещали примерно их наказать. Карающая десница новой власти работала безукоризненно, и 8 июля, по приговору ВЧК, утвержденному ВЦИК, было расстреляно 13 человек активных участников мятежа, захваченных с оружием в руках. Позже, в конце ноября, Ревтрибунал ВЦИК осудил все руководство левых эсеров, обвинив их в подготовке и организации восстания [589] Россия на рубеже веков: исторические портреты. М., 1991, с. 349–351. .