А Крупенников - Буг в огне [Сборник]

На вопрос, каково мнение начальства о продолжающемся сосредоточении немецких войск у нашей границы, генерал Коробков ответил, что Военный совет округа, так же как и Главное командование в Москве, считает, что Германия вряд ли осмелится нарушить договор о ненападении. Но мы должны принять все меры, чтобы не допустить каких-либо неосторожных действий, могущих вызвать осложнения. В целях повышения боевой готовности ставилась задача быстрее строить укрепрайон и полевые позиции, для чего разрешалось в некоторых полках выделять вместо одного два батальона. Что касается реорганизации войск, оснащения их новой техникой, то они шли очень медленно.

Чтобы усилить боевую готовность войск, в ряде частей, особенно в Брестской крепости, военнослужащие с 10 до 15 июня спали одетыми, а большая часть командного состава ночевала вместе с солдатами в казармах. Правда, такие меры были вызваны не только напряженной обстановкой, но и стремлением показать минимальное время для сборов по тревоге, которые в тот период еженедельно проводились командованием корпуса или армии.

Тревожное настроение, достигшее особой остроты к середине месяца, с 15 июня начинает постепенно сменяться более спокойным. Это успокоение принесло опубликованное 14 июня в «Правде» широко известное заявление ТАСС, которое, по-видимому, имело целью, с одной стороны, опровергнуть слухи о подготовке Советского Союза к войне с Германией, подтвердить намерение нашего правительства неуклонно соблюдать условия советско-германского пакта о ненападении и, с другой стороны, получить от немецких правительственных кругов официальное разъяснение о сосредоточении немецких войск у наших границ.

Заявление ТАСС притупило бдительность наших войск. У командного состава оно породило уверенность в том, что в центре положение на наших границах не вызывает особых опасений, что, по-видимому, есть какие-то неизвестные обстоятельства, дающие возможность нашему правительству оставаться спокойным, что слухи о близкой войне с Германией распускают наши враги, стремящиеся столкнуть нас с немцами…

Вечер 21 июня для красноармейцев и командиров 4-й армии был обычным: люди отдыхали, смотрели на летних площадках фильмы, выступления участников художественной самодеятельности. В это время войска 4-й немецкой армии делали последние приготовления для внезапного нападения на брестском направлении. Около 23 часов командарм и я по распоряжению начальника штаба округа были вызваны в штаб армии. Однако никаких особых распоряжений мы не получили.

С этого времени до момента вражеского нападения командование и старшие командиры армейского управления, авиационной дивизии нашей 4-й армии находились в помещении штаба армии. В нервном, тревожном состоянии ходили мы из комнаты в комнату, обсуждая вполголоса кризисную обстановку. Через каждый час звонили в брестский пограничный отряд и в дивизии. Отовсюду поступали сведения об изготовившихся немецких войсках на западном берегу Буга. Такие же данные, как нам было известно, штаб округа имел и от других армий, а Генеральный штаб — от всех пограничных округов.

Около 2 часов ночи 22 июня начали действовать вражеская агентура и диверсионные группы, заброшенные на нашу территорию. Из Бреста по телефону сообщили, что в городе и на железнодорожной станции погас свет и вышел из строя водопровод. Через несколько минут произошла авария на электростанции в Кобрине, а еще через полчаса прекратилась проводная связь со штабом округа.

Примерно через час связь со штабом округа, с Брестом и с Высоким, где размещался комендант укрепрайона, была восстановлена; оказалось, что на линиях в нескольких местах были вырезаны десятки метров провода.

В 3 часа 30 минут командующий округом вызвал к телеграфному аппарату командарма и сообщил ему, что в эту ночь ожидается провокационный налет фашистских банд на нашу территорию. Было приказано на провокацию не поддаваться; банды пленить, но госграницу не переходить.

На вопрос командарма, какие конкретные мероприятия разрешается провести, генерал Павлов ответил:

— Все части армии привести в боевую готовность. Немедленно начинайте выдвигать из крепости 42-ю дивизию для занятия подготовленной оборонительной позиции. Частями Брестского укрепрайона скрытно занимайте доты. Полки авиадивизии перевести на полевые аэродромы.

До 4 часов командарм успел лично по телефону передать распоряжение начальнику штаба 42-й дивизии и коменданту укрепрайона, однако приказ из округа запоздал. Из Бреста и Высокого в 4 часа донесли по телефону, что немцы открыли артиллерийский огонь по Бресту и крепости, по военным городкам и что командиры дивизий объявили боевую тревогу. Из районов сбора по тревоге войска будут выходить в соответствии с инструкциями на подготовленные оборонительные участки на границе. Батальонам укрепрайона дано распоряжение занять доты. Через 10–15 минут связь штаба армии со стрелковым корпусом и дивизиями первого эшелона прекратилась.

О немецком артиллерийском налете, явившемся началом войны, в армейском журнале боевых действий записано: «В 4.00 22.6, когда еще только близился рассвет, во всей нашей приграничной полосе неожиданно, как гром среди ясного неба, загремела канонада. Внезапный артиллерийский огонь фашистов обрушился по пунктам, где ночевали работавшие в пограничной полосе стрелковые и саперные батальоны, по подразделениям, сосредоточенным на брестском полигоне для проведения учения, а также по заставам пограничников. Наиболее интенсивный артиллерийский огонь был сосредоточен по военным городкам в Бресте, и особенно по Брестской крепости. Последняя была буквально покрыта на всей площади беспрерывным артиллерийским и минометным огнем» [1] Архив МО СССР, ф. 202, оп. 5, д. 65, лл. 98-107. .

Проводная связь западнее Кобрина была на многих участках повреждена. В тяжелой и недостаточно ясной обстановке командование и штаб 4-й армии оставались в Кобрине до 5 часов 30 минут — момента налета немецкой авиации на штаб армии. За несколько минут до этого мы с командиром прочли полученную моим заместителем, полковником И. А. Долговым, телеграмму из округа с запоздалым приказом Москвы: «В течение 22–23.6.41 года возможно внезапное нападение немцев. Задача наших войск — не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения. Одновременно войскам быть в полной боевой готовности и встретить внезапный удар немцев» [2] Архив МО СССР, ф. 208, оп. 2454, д. 26, л. 69. .

В Буховичах (7 километров северо-восточнее Кобрина), куда штаб армии перебазировался к 6 часам утра, была получена следующая телеграмма из округа: «Ввиду обозначившихся со стороны немцев массовых военных действий приказываю: поднять войска и действовать по-боевому» [3] Там же, л. 76. . Эта телеграмма была подписана командующим округом в 5 часов 25 минут, то есть в то время, когда пограничные войска и войска первого эшелона 4-й армии уже вели ожесточенные бои против вероломного врага.