А Крупенников - Буг в огне [Сборник]

Совещаемся, что делать с задержанными. Приходим к выводу, что надо все же переговорить с солдатами, попытаться склонить их на свою сторону и отпустить. Подошли партизаны. Некоторые угостили мадьярских солдат из своих запасов. Через переводчика мадьяра-русина завязалась оживленная беседа. Лишь два офицера не принимали в ней участия. Они держали наши отечественные автоматы наготове и не слезали с лошадей. Очень жаль было отпускать этих господ офицеров.

Через два дня в бригаду перешли 30 солдат мадьяр.

Командование бригады приняло меры для усиления обороны. В селе Здитово мы разрушили мост через реку Дорогобуж, на возвышенностях построили дзоты, от которых- шли ходы сообщения, отрыли щели для укрытия в случае воздушного нападения. В этих работах принимали активное участие жители деревни Здитово. Для постройки дзотов вынуждены были спилить столетние дубы, росшие вокруг деревни.

Все эти дни наши разведчики не знали покоя. Они неусыпно следили за поведением войск противника. Их сообщения не радовали. Враг вел активную подготовку к наступлению. Восстанавливал связь, разрушенные мосты через реку Ясельду. По дорогам шли обозы, тракторы подтягивали 152-миллиметровые пушки. Над деревней Спорово стали появляться самолеты противника.

В такой обстановке на здитовской переправе поочередно дежурили ударные группы партизанских отрядов, готовые в любую минуту вступить в бой.

8 марта вражеская авиация совершила сильный налет на деревню Спорово, было разрушено и сожжено большинство домов. При этой бомбежке погиб врач Петр Степанович Веремянин и тяжело ранен комиссар отряда Николай Болтрик.

26 марта противник перешел в наступление. Под прикрытием беглого огня из орудий, установленных у деревни Старомлыны, фашисты кинулись по насыпи к реке, рассчитывая ее форсировать с ходу. Партизаны встретили их метким огнем. Атака захлебнулась. Оставив на насыпи убитых, фашисты отошли.

Партизанские смельчаки Александр Павлюков, Николай Сычик и другие ночью переплыли речку и подобрали оружие и боеприпасы убитых фашистов.

Шесть дней вражеская дивизия штурмовала партизанскую деревню-крепость и не смогла ее взять.

В этих боях пришлось израсходовать много боеприпасов. Уже из других отрядов и бригад, где не было таких боев, начали собирать боеприпасы, но их все же было очень мало. А на седьмой день разгорелся решающий бой.

Накануне была получена радиограмма из Центрального штаба партизанского движения, в которой выражалась уверенность в нашей победе. Слушая ее, партизаны говорили:

— Ну, держись, фашист, мы тебе покажем, почем фунт лиха!

Рано утром мы сменили отряд им. Чапаева и заняли оборону.

С первыми лучами солнца в небе со стороны города Березы послышался гул, а скоро удалось различить 12 быстро приближающихся точек. Они все увеличивались, вот уже отчетливо видно, что это вражеские самолеты. Пролетели мимо. Бойцы облегченно вздохнули. Но что это? — тревожно забились сердца партизан — самолеты стали разворачиваться, и… с воем и свистом на наши укрепления обрушились бомбы крупных калибров.

— По щелям! — донеслась команда. И почти одновременно затряслась и закачалась земля, перехватило дыхание. Столб черного дыма и пыли заволок все видимое пространство. Пикируя друг за другом, фашистские стервятники сбрасывали смертоносный груз. Загремели пушечные батареи врага.

С группой бойцов 2-й роты забираюсь в дзот. Один из снарядов насквозь прошил трехслойную стену из дубовых бревен. Дзот разрушен. Несколько человек ранено, вышел из строя станковый пулемет.

От сильной канонады и близких взрывов нас так оглушило, что ничего не было слышно. И когда уже казалось, что этому не будет конца, бомбежка и артналет прекратились. Оглядываюсь в сторону деревни. Из черного столба дыма, как факелы в ночи, высоко взвиваются языки пламени.

Раздался ружейно-пулеметный треск, засвистели пули. Враг ринулся в атаку. Неся на плечах надувные резиновые лодки, под прикрытием артогня фашисты подошли к самому берегу. Некоторые уже садились в лодки. И тут справа от нас, где обороной руководил командир отряда Казаков, заработали пулеметы и автоматы. Это послужило сигналом. Ложусь на бруствер и кричу:

— Огонь!

Даю очередь из автомата по мечущимся на узком месте гребли гитлеровцам. Нас поддерживают другие. Видно, как редеют вражеские цепи, число убитых растет. Вот уже цепи дрогнули, а потом с позором бросились бежать.

Снова заработала артиллерия, и снова атака, но уже не такая многочисленная и напористая. Чувствуется, что враг сам уже не верит в успех наступления. Мы ведем огонь короткими пулеметными и автоматными очередями. И все-таки патроны кончаются. Посылаем связного в штаб бригады: «Что делать? Нет боеприпасов!» Получаем огорчительный ответ: «Боеприпасов прислать не можем. Приказываю отходить. Комбриг Бобков».

Решено оставить взвод под командованием Письменного, а отряду отступить на вторую линию обороны.

Самолеты-разведчики видели, что партизаны отходят, и, предвкушая легкую победу, противник вновь ринулся на насыпь. Но не тут-то было! Взвод Письменного встретил его прицельным огнем. Только на 8-й день, когда с переправы отошли все наши, неприятель занял деревню Здитово. Дальше гитлеровцы не посмели идти. Заминировав деревню, отступили.

Победа осталась за нами!

…Все ближе фронт. Мы уже дважды посылали своих партизан за линию фронта, в район города Коростеня, они приносили взрывчатку и боеприпасы.

Перед наступлением Красной Армии получили радиограмму из Центрального штаба партизанского движения: нанести массированный удар по железным дорогам.

Для выполнения задания по плану «рельсовая война» сформировали ударную группу под командованием комиссара бригады Петра Ивановича Массалова.

Лесной массив у Споровского и Черного озер был блокирован противником.

Ночью, прорвав вражескую блокаду, начинаем двигаться к железной дороге. Все три отряда идут самостоятельно, разными путями, чтобы сбить с толку противника. В районе наших действий курсирует конная разведка, и мы знаем окружающую обстановку. Через пять дней прибыли на дорогу Брест — Пинск между Кобринюм и Городцом.

Ночью 20 июля развернутым фронтом выходим на железнодорожное полотно. Закладываем толовые шашки. Вот уже последовала команда:

— Зажигай!

Темноту озарили вспышки, послышался треск взрывов. Это был настоящий фейерверк.

Когда мы возвращались, наткнулись на одну из засад противника у деревни Заклетенье Дрогичинского района. Гитлеровцы перекрыли единственную дорогу, через которую можно было провести обоз с продовольствием. (В партизанской зоне находилось несколько тысяч местных жителей, в том числе дети.)