Дмитрий Дегтев - 1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

Церковные скандалы периодически происходили и в последующие годы. Регулярно выходили и ироничные материалы о деятельности священнослужителей. Так, в декабре 1912 года в прессе появились сведения о том, что некий священник отслужил панихиду по, царство ему небесное, Льву Николаевичу Толстому, скончавшемуся двумя годами ранее. Интрига состояла в том, что известный писатель незадолго до смерти был отлучен от церкви, объявлен еретиком и к тому же был похоронен не как положено, на кладбище, а фактически в лесу. Известие сие вызвало в обществе неоднозначную реакцию. «Нужно отыскать этого священника и наказать его!» – писала реакционная газета «Земщина». «Как православный, он не должен был служить на могиле отлученного, а во-вторых, против этого был и сам Толстой», – писало прогрессивное «Русское слово». Там же приводились и слова самого священника: «Теперь Лев Николаевич не еретик, я отпустил ему грехи».

Ну а в Москве накануне Рождества Христова хоронили скоропостижно скончавшегося товарища председателя окружного суда Чуевского. Между тем приглашенный на панихиду священник отказался отпевать усопшего на том основании, что тот в гробу «слишком хорошо выглядел» и тем самым производил впечатление живого. После долгих препирательств близким покойного ничего не оставалось, как срочно вызвать на похороны бригаду врачей, которые, внимательно осмотрев Чуевского, вторично официально подтвердили, что товарищ председателя действительно мертв…

Впрочем, случались курьезные случаи и в других религиях. Так, в Одессе в начале 1911 года возникло так называемое Общество евреев, молящихся за царя и правительство. Как оказалось, некий Моисей Кенис во время еврейских праздников устраивал у себя в школе собрания в целях извлечения дохода. Чем наносил ущерб соседней синагоге. Но духовный совет запретил Кенису продолжать эту конкуренцию. Тогда предприимчивый господин повесил на школе вывеску «Синагога молящихся за царя». В ответ мировой суд постановил, что нельзя считать молитвы за царя специфической особенностью его молельни, и оштрафовал Кениса на 16 рублей. Но тот все-таки нашел выход, попросту зарегистрировав в Министерстве внутренних дел Общество евреев, молящихся за царя и правительство. А «общество» – это вам не синагога!

Русское общество в 1908–1911 годах жило в бессознательном состоянии тревожного ожидания чего-то ужасного. Об этом свидетельствовала и приведенная выше истерия по поводу грядущего конца света. И интеллигенция, и рабочие, и малограмотные крестьяне нутром чувствовали, что период «временного покоя» будет недолгим и непременно закончится какой-нибудь катастрофой. Причем страшной и гибельной для России. И очередной повод к таким настроениям, причем совершенно неожиданный, появился в феврале 1911 года.

Еще в конце XIX столетия известный религиозный мыслитель, мистик, поэт и литературный критик Владимир Соловьев придумал концепцию так называемого панмонголизма, которая выражала идею «исторического возмездия Европе со стороны народов Востока» в духе завоевания Константинополя мусульманами. А в конце жизни не вполне адекватный гражданин даже написал в стихах «пророчество» о скорой гибели России от «китайско-монгольских орд»:

Недалекое будущее, по мнению философа, выглядело печально. Некий богдыхан (император) соберет в китайском Туркестане четырехмиллионную армию и двинется на Россию. Ну а русской армии, не имеющей никаких оборонительных рубежей против Китая и соответствующего военного плана, останется только «погибнуть с честью». Затем под ударами «желтой орды» падет и Западная Европа. После чего на полвека установится «новое монгольское иго».

В то время к «пророчеству» Соловьева не отнеслись серьезно. Но когда уже после его смерти, в начале 1911 года, действительно возник кризис в российско-китайских отношениях, о «богдыхане» и «новом монгольском иге» неожиданно вспомнили.

Причиной конфликта стала появившаяся в мировых СМИ информация о том, что царь Николай II собирается оккупировать Монголию. Поводом к нему стал ультиматум, в котором Россия потребовала соблюдения русских торговых прав и привилегий, в противном случае угрожая ввести войска в китайские пределы.

В обществе тотчас поползли слухи о готовящейся царем новой дальневосточной авантюре, которая окончательно погубит страну. Одновременно с этим поползли слухи, наоборот, о грядущем китайском вторжении. «Сейчас, в дни русско-китайских осложнений, в обывательских кругах идет большой разговор о „желтой опасности“. Вспоминаются легенды и сочиняются новые», – писали газеты. Россияне всерьез опасались китайского нашествия. Более того, войну с Китаем многие рассматривали как грядущий апокалипсис. «Тревожные слухи о возникшем между Россией и Китаем конфликте сделались достоянием всех деревушек нашего края, – рассказывала заметка под названием „Толки о войне“. – Теперь только и разговору, что о предстоящей войне с Китаем. Трубят об этом и старый и малый. Идут россказни о виденных в небе кем-то и когда-то темных ходящих столбах. Старушки пророчат будущую близкую кончину мира, потому что, по их представлениям, с войной с Китаем неразрывно связана и кончина мира». «Когда женщины наденут мужское платье, а мужчины женское, тогда поднимется Китай, а после войны с Китаем и Свету конец», – такие пророчества печатались на передовицах газет в марте 1911 года!

Собственно, тогдашний Китай (точнее – империя Цин) территориально был гораздо больше современного. По своим размерам это государство ненамного уступало Российской империи. А российско-китайская граница проходила от самого Узбекистана до Владивостока, растянувшись на тысячи километров. Численность населения в Поднебесной уже тогда зашкаливала, поэтому народ всерьез опасался, что, если вся эта «орда» хлынет к нам, она без труда поглотит малонаселенную Сибирь, а затем двинется дальше через Урал, как это и предсказывал Соловьев.

Поэтому в Поволжье всерьез обсуждались планы по строительству линии обороны вдоль Волги. Своего рода Великой антикитайской стены! «В кабаках и трактирах всё больше говорят о необходимости немедля готовить „Восточную стену“ против китайских орд», – писал «Нижегородский листок». Мол, именно здесь, на высоком берегу Волги, удобном для обороны, русская армия может сдержать (хотя бы на время) «желтое нашествие». Примечательно, что в силу русского оружия после войны с Японией никто уже не верил. Раз уж «макак» не смогли одолеть, то уж китайцы по нас как паровой каток пройдут!