Эрнст Бааш - К истории экономического развитие Голландии в XVI-XVIII веках

Были сделаны попытки искусственными средствами задержать этот упадок, например регулированием заработной платы. Но это столь же мало послужило делу, как и попытки помочь промышленности, оказавшейся в тяжелом положении, при посредстве протекционистских мер, изданием, например, в 1736 г. запрещения вывозить мытую и крашеную шерсть {313} 313 Posthumus, Bronnen, VI, № 262. . [105] Тогда же предлагали выдачу премий за производство сукна (там же, № 255). Так же мало помогали и попытки увеличить внутреннее потребление. В 1701, 1704, 1706, 1707 гг. штаты Голландии выносили постановления об изготовлении одежды для милиции только из отечественных материй {314} 314 Kernkamp, Droogscheerders-Synode, 299. , а в 1749 г. штатгальтер Вильгельм IV издал такое же распоряжение в отношении всего населения. В 1753 г. это распоряжение было даже усилено {315} 315 Blok, Eene boll. Stad, III, 208. . Тем не менее путешественник, посетивший в 1759 г. Лейден, констатировал, что размеры продукции суконной промышленности города составляют лишь одну треть прежнего {316} 316 Ferner, 483. , а по другому сообщению, от 1783 г., оказывается, что лейденское сукно — хорошего качества, но слишком дорогое и что сукна Ахена, Лимбурга, Юлиха, Вервье на 8–10% дешевле {317} 317 Volkmann, 197. . Так, к концу XVIII в. некогда цветущий город оказался в состоянии полного — застоя вследствие упадка главной отрасли его промышленности.

Гарлем процветанием своей текстильной промышленности был обязан переселившимся в конце XVI в. в этот город фламандцам. Житель Брабанта Лампрехт ван Дале, который был отбельщиком в Гохе и вынужден был бежать оттуда во время войны {318} 318 Об участии населения Клеве и Юлиха в переселениях в Гарлем и Лейден см. van Sсhеlven, 33; Вlоk, Holl. Stad, III, 189. , прибыл в 1577 г. в Гарлем и устроил здесь белильню; вскоре последовала организация и других. В 1579 г. ткач Денис Михиельс ван Хуле из Фландрии получил права гражданина и открыл ткацкую мануфактуру. В ближайшие годы был устроен целый ряд белилен для отбелки пряжи и холста. Вначале у отбельщиков возникли недоразумения с пивоварами из-за того, что белильщики якобы портили воду, употреблявшуюся для пивоварения. Однако это препятствие было в 1584 г. устранено путем соглашения. Белильни стали быстро развиваться. К ним стала прибегать как отечественная, так и заграничная промышленность. В Гарлем отправлялась для отбеливания пряжа из Англии, а холст из Германии. Привоз неотбеленного холста и пряжи во второй половике XVII в. и первой половине XVIII в. был очень большим {319} 319 Allan, IV, 554 и сл. Об отправке силезского полотна в Гарлем для отбеливания см. Zimmermann, Leinengewerbe in Schlesien, 124 и сл.; Нasse, Leipzig, Messen, 332 и сл. .

Вместе с отбеливанием возникла оживленная торговля отбеленным холстом. Лишь после того, как возникли белильни в Брабанте и Фландрии, и после того как Англия стала облагать ввоз белого холста высокими пошлинами, эта отрасль пришла в упадок. В Гарлеме методы отбеливания хранились в строгом секрете [106] О гарлемских белильнях весьма подробно — Еvеrsmаnn, 89 и сл. Он насчитывал 18 белилен для полотна, 10 для пряжи. Первые работали для всего мира, главным образом для Англии. Vоlkmаnn, 229 и сл.: Вüsсh, Bemerkungen, 64. Согласно Macpherson, Annals, II, 703, голландцы около 1698 г. занимались преимущественно ткачеством и отбеливанием. Пряжа производилась большей частью в Германии, где заработная плата была ниже. . Но в конце концов и это больше не помогало. В 1809 г. Немних (Nemnich) констатировал «все больший упадок» этой промышленности {320} 320 Nеmniсh, 103. .

Наряду с белильнями в Гарлеме существовала настоящая текстильная промышленность, которая уже в конце XVI в. пользовалась хорошей репутацией. После 1578 г. из Южных Нидерландов в Гарлем прибыли 600—700 семейств, которые заложили прочный фундамент полотняной промышленности {321} 321 Janssen van Raay, 52 и сл. . В 1586 г. Ламберт Камбис (Cambys) ввел здесь производство батиста. В 1595 г. Пашье Ламертин из Кортрика получил октруа на камчатное ткачество и стал вырабатывать салфетки {322} 322 Six, Paschier Lamertyn, 85 и сл. . Наряду с тонкими скатертями в Гарлеме стали изготовлять знаменитые «Bontjes», т. е. льняные изделия, смешанные с хлопчатой бумагой, а также превосходные нитки, полотняные ленты и т. д. Особенно большим почетом пользовалась эта промышленность в XVII в. {323} 323 Volkmann, 234 и сл.; Nemnich, 96 и сл.; Allan, IV, 566. . [107] Уже в 1613 г. Laurefici упоминал о гарлемском «tele finissime» («тончайшем полотне») (Reise, 423). Но некоторые ее отрасли, вырабатывавшие главным образом дорогие ткани, сократились еще раньше вследствие именно этой дороговизны. В XVIII в. прекратилось также производство шелковых и бумажных чулок; это частично объяснялось тем, что в связи с сильной конкуренцией стали употреблять худшее сырье, что вызвало недоверие к этим изделиям. В середине XVIII в. в упадок пришло также производство ниток, шерстяной и льняной пряжи. Дольше всего удержалось производство кружев, которое было организовано в начале XVIII в. Эвераартсом. Это производство скоро стало насчитывать больше 600 ленточных ткацких станков {324} 324 Allan, IV, 574. . Устройство таких же фабрик во Фландрии и Германии (Бармен), запрещение вывоза силезской пряжи {325} 325 О запретах 1759 и 1765 гг. см. Zimmerman n, Lejinengewerbe, 109, 122. , застой в торговле с Ост- и Вест-Индией принесли большой ущерб всем этим предприятиям и заставили их значительно ограничить свое производство. Такой же оказалась судьба красильных предприятий для шелка и пряжи, которые возникли вместе с текстильным производством и с ввозом индиго {326} 326 Коеnen, Voorlezingen, 94 и сл. Ост-Индской компанией и пришли в упадок вместе с упадком последних. В 1743 г. в Гарлеме насчитывалось 27 красильных мастеров, примерно с 80 подмастерьями; 40 же лет спустя — лишь 15 мастеров с 35 подмастерьями. Гарлемские красильни работали также для амстердамских мануфактур. Амстердамцы безуспешно пытались этому воспрепятствовать.

В Гарлеме, как и в других городах, пытались искусственными мерами задержать упадок промышленности. В середине XVIII в., по желанию владельцев мануфактур, городские власти обязали лиц, проживающих в благотворительных учреждениях, носить платье исключительно из отечественных материй, кроме того, разрешение на устройство предприятий отныне стало обусловливаться принадлежностью к гильдиям. Вообще цеховая замкнутость усилилась, поскольку это касалось производства [108] В связи с застоем и упадком голландской промышленности, в XVIII в. действительно наблюдается стремление владельцев мануфактур добиться ограничения круга лиц, имеющих право открывать новые предприятия. Но «цеховая замкнутость», т. е. отказ цеховых мастеров допускать в члены цехов посторонних лиц, в данном случае — неподходящий термин, поскольку речь идет о владельцах мануфактур, превративших гильдии в свои предпринимательские организации. — Прим. ред. . В 1775 г. была запрещена упаковка полотна, не произведенного в городе, а также упаковка и вывоз оборудования и инструментов {327} 327 Allan, IV, 613 и сл. . Далее, стали выдавать премии за производство определенных текстильных фабрикатов или материй определенной расцветки, которые до этого не производились, например за тюль, окрашенный в красный цвет. Все эти попытки как поощрительного, так и запретительного характера имели, однако, весьма мало успеха. Строгими цеховыми предписаниями нельзя было устранить внешнюю конкуренцию. Премирование принесло некоторую пользу. Важным его результатом была организация в 1750 г. в Гарлеме «Hollandsche Maatsehappij van Wetenschappen», первого в Нидерландах общества такого рода. Оно своей поощрительной и инструктивной деятельностью сделало много хорошего не только для гарлемской, но и для всей нидерландской промышленности {328} 328 Там же, 616 и сл. .