Эрнст Бааш - К истории экономического развитие Голландии в XVI-XVIII веках

1500–1530 гг. можно рассматривать как период расцвета суконной промышленности, чему способствовали сравнительно спокойные политические условия внутри страны и вне ее. В 1502 г. вывоз сукна из Лейдена, составивший в круглых цифрах 28 тыс. кусков, достиг своей высшей точки; 1521 г. дал примерно такую же цифру {290} 290 Posthumus, Bronnen, II, стр. XII и сл. . Однако уже тогда начали сказываться последствия изменения английской торговой политики, выразившиеся главным образом в стремлении ограничить вывоз шерсти в целях покровительства собственной шерстяной промышленности. Английскую шерсть лейденские предприниматели заменили испанской, которая им предлагалась на рынках Антверпена и Брюгге и которая к тому же стоила на 40% дешевле, чем английская в Кале {291} 291 Sсhanz, I, 68. . После 1530 г. вывоз сукна опять снизился, и это падение продолжалось вплоть до 1562 г. В 1533 г. в результате закрытия складочного пункта в Кале в Лейдене произошел форменный крах суконного производства, приведший к большой безработице и эмиграции многочисленных рабочих. Особенно давала себя чувствовать потеря одного из лучших рынков сбыта — прибалтийских стран. Английская суконная промышленность, которая работала значительно дешевле, чем лейденская, обремененная высокими поборами, все более и более вытесняла последнюю. Кроме того, лейденская промышленность, связанная старыми техническими предписаниями, оказалась не в состоянии приспособиться к изменившимся за это время условиям моды и вкуса, которые требовали производства более легких сукон {292} 292 Posthumus, Bronnen, II, стр. XIV. . Последовало даже сокращение потребления внутри страны. Годовое производство составляло в 1532–1547 гг. 16 тыс. кусков, а в 1548–1562 гг. — лишь 7200. Лейденская шерстяная промышленность пыталась возместить потерю прибалтийского рынка экспортом во Францию и Южную Европу, что ей частично удалось. В 1558 г. англичане потеряли Кале, и старые связи Лейдена с английскими купцами, имевшими там свои складочные пункты, прекратились. Сырье стали получать из Брюгге от Компании купцов-авантюристов. («Merchant Adventurers») {293} 293 Там же, стр. XV; см. также ниже, гл. 8. . Тем не менее начавшийся упадок невозможно было остановить. Низкая заработная плата заставила многих ткачей уехать из Лейдена, а некоторых даже из страны, и в Париже и Гамбурге возникли новые центры конкуренции [90] В 1573 г. в Лейдене жаловались на то, что гамбургские и другие купцы красят лейденское красное сукно в плохой черный цвет и продают это сукно как черное лейденское (Posthumus, II, № 1225). . Все более сокращавшаяся продукция суконной промышленности отчасти компенсировалась начавшимся изготовлением подкладочных тканей, свободное производство которых было разрешено городскими властями Лейдена в 1562 г. С этого времени в городе начато было производство подкладочных материалов и полульняных тканей.

Старая суконная промышленность пришла в окончательный упадок как вследствие уменьшения подвоза и качественного ухудшения английской шерсти, так и в результате повышения цен на это сырье. В 1573 г. было произведено лишь 1000 кусков сукна. Многие рабочие переключились на кожевенное дело, и Лейдену угрожала опасность превратиться в тихий провинциальный город. В 1602 г. старое суконное производство насчитывало лишь 7 ткацких станков. Между тем город, благодаря прибытию многих беженцев из Южных Нидерландов, обогатился очень ценным в профессиональном отношении населением, состоявшим из текстильщиков — предпринимателей и рабочих, которые были привлечены старой репутацией лейденской промышленности.

Начавшаяся в 1577 г., вскоре после снятия осады Лейдена, иммиграция беженцев дала здесь толчок развитию промышленности легких тканей, полукамвольных (Sayen), плотных шелковых материй (гроденапль) и других подобных тканей. Она была организована по системе контрольных палат [91] До 1580 г. иммигранты прибывали главным образом из Хондсхотена, Брюгге, Эйперна (d e la Court, Welvaren van Leiden, 85). . Городские доходы от полукамвольных и подкладочных материй, которые в 1577/78 г. составляли менее 20 ф. ст., повысились до 100 ф. ст. в 1579/80 г. идо 4300 гульд. в 1589/90 г. Возникло производство новых видов материй: бумазеи — начиная с 1586 г. и раша [92] Шерстяная кипорная ткань. — Прим. ред. — с 1588 г. В 1597 г. началось производство драпа {294} 294 Подробное описание отдельных отраслей этой промышленности см. de la Court, 123. . Над всеми этими отраслями промышленности был установлен контроль городских чиновников. Стали также изготовлять подкладочные материи и всевозможные полульняные ткани. Производство этих материалов началось в Лейдене еще в середине XVI в. Наиболее важным было производство полукамвольных тканей, а также грубошелковых. В 1600 г. через контрольные палаты прошло более 40 тыс. кусков этих тканей. Производство бумазеи составляло около 1610 г. примерно половину производства полукамвольных. Годовое производство подкладочных тканей составляло около 10 тыс. кусков.

Таким образом, с конца XVI в. как в сырье, так и в технике производства наметился целый переворот: стала широко применяться сукновалка, а для выработки легких тканей стали потреблять более длинную камвольную шерсть. Новые красильные вещества, как кошениль, а позднее также индиго, произвели полный переворот в технике крашения. Возникли трудности в получении шерсти: вследствие затруднений с вывозом шерсти из Южных Нидерландов пришлось прибегнуть к использованию испанской шерсти, а для более грубых сортов — к померанской и шотландской. Стали также больше использовать отечественную шерсть {295} 295 Posthumus, III, стр. X и сл. . [93] По данным Масрherson, Annals, II, 444, в 1651 г. возник план, чтобы английское правительство добилось в Испании права закупки всей испанской шерсти, что явно было направлено против нидерландской шерстяной промышленности; голландцы незадолго до этого закупили четыре пятых всей испанской экспортной шерсти для своих нужд. Франции также требовалось много шерсти для своей промышленности. Но из этого плана ничего не получилось. Испанская шерсть еще в 1629 г. экспортировалась из Голландии в Гамбург (Вaasсh, Hamburgs Seeschiffahrt, 358). Годовой вывоз шерсти из Испании в Голландию оценивался тогда в 15–16 тыс. тюков (Diferee, Geschiedenis, 207).

В качестве крупных покупателей выступали Франция, Италия и Испания. Прибалтийские страны снова стали рынками сбыта для продукции нидерландской текстильной промышленности [94] Мнение Posthumus, III, стр. XI, что прибалтийские страны окончательно были потеряны в качестве рынка сбыта для нидерландских текстильных мануфактуристов, опровергается опубликованным списком зундских пошлин, поступивших от торгового оборота (см. ниже, гл. 8). . Уже тогда возникли зародыши будущей социальной борьбы; давали себя чувствовать высокие цены на продовольствие и. жилье; широко стал применяться труд женщин и детей, главным образом в новых отраслях промышленности, которые в значительной степени развивались за счет этого труда [95] Эти новые отрасли промышленности в Нидерландах возникли в виде капиталистических мануфактур. — Прим. ред. .