Евгений Анисимов - Петр Первый: благо или зло для России?

Россия по своему происхождению и местоположению не может быть мелким государством, маленькой страной. Своими пространствами она просто обречена быть империей. Да, "имперскость" будто бы заложена в генах народа, в его сознании, самовосприятии. Что в этом плохого? Это присуще и другим народам. Как-то во время прогулки по Лондону пожилая английская пара, узнав, что мы из России, дружно воскликнула: "Россия? Мы так похожи, ведь мы — тоже империя!" Да, русскому человеку нужен простор, большое пространство для жизни. Оно как будто коррелируется с тем, что называют "широтой русской души". И сколько бы ни смеялись над этим понятием, оно реально, оно существует! Русский человек считает безбрежные пространства своей страны ее главным богатством, всегда радуется ее расширению и весело смеется высокопоставленной шутке, что "границы России нигде не заканчиваются"! Это неотторжимая часть нашего менталитета. Даже большевики, мечтая создать Всемирную советскую социалистическую республику, ее столицей выбрали Москву. Естественно, в народном сознании плох был тот русский государь, который хотя бы толику землицы не присоединил к наследию славных "собирателей" — Ивана Калиты, Ивана Грозного, Петра Великого. Именно поэтому утрата приобретенных предками территорий в начале 1990-х годов и воспринимается миллионами как унизительное поражение. В народном сознании Горбачев навсегда будет носить клеймо предателя истинных интересов России, читай — империи.

Известно, что созданный Петром Великим Санкт-Петербург казался приезжим иностранцам, привыкшим к уютной тесноте средневековых городов Европы, чрезвычайно пустынным. А между тем для русского человека широчайшие проспекты и площади были символом простора и величественности огромной империи. Город и правда был "фасадой империи", и петровский дом, Зимний дворец, умышленно был построен на первом твердом куске невской земли, а за ним на тысячи верст, до самого Тихого океана тянулась самая большая в мире страна — Россия.

При этом надо заметить, что империи по своей природе космополитичны. Они смешивают народы между собой, соединяют их в единую цивилизованную имперскую нацию с интернациональными верхами и просвещенными классами. Благодаря космополитическому климату империи происходит взаимопроникновение и взаимообмен культур разных народов, представители которых вольно или невольно становились строителями государства, империи. Для подданного российского императора не важно, кто он по социальному или национальному происхождению: шотландец Барклай, грузин Багратион, датчанин Даль, еврей Гинзбург, татарин Юсупов, армянин Лорис-Меликов, турок Кутайсов, немец Витте. И даже не так уж важно, православный он или человек иного вероисповедания. Главное, чтобы он признавал власть российского императора.

А русский язык? Он действительно не только служил бюрократии и православной церкви, но и обеспечивал (подобно нынешнему английскому, а раньше — французскому) эффективное межнациональное общение, нес народам империи знания, культуру, как правило передовую. Кто бы узнал о великом киргизском писателе Чингизе Айтматове, если бы он не опубликовал свои романы по-русски, как и многие другие авторы? Да представьте себе Гоголя, пишущего по-украински! Но для нас ценно и то, что благодаря Петру и созданной им империи русская культура обогатилась культурами других народов и приобрела мировое значение. Русская душа через Толстого, Достоевского, Чехова, Чайковского, Стравинского и многих других творцов имперской культуры стала понятной и близкой всему миру.

А почему Вы считаете, что для обладания культурой мирового значения надо непременно становиться кровожадной империей, вечно стремящейся завоевывать новые территории и подавлять другие народы, держать в страхе соседей? Сколько мы знаем примеров обратного! Разве Древний Рим, при всем великолепии его имперской культуры, был особенно оригинален? Разве он создал такие же шедевры человеческого духа, как в завоеванных им крошечных полисах Древней Греции? Не существовало никакой империи в средневековой Италии, когда там, в городах Тосканы, расцвела культура Возрождения, плодами которой мы питаемся и по сей день. А сколько было попросту кровожадных империй — от империй Аттилы, Чингисхана до Рейха Гитлера, не принесших ощутимой пользы мировой культуре! Наконец, я думаю, что русская культура вовсе не нуждалась в имперской оболочке. Толстой или Достоевский были бы так же востребованы мировым сообществом, как и писатели и художники полисов Греции и городов Италии.

И потом, что за безумное почитание "имперского пространства", большая часть которого не освоена и не приспособлена для проживания (среднегодовая температура по стране составляет +3 градуса). Но при этом жажда приобретения новых территорий (или, точнее, "возвращения утраченных") не утихает. Я порой ушам своим не верю, когда образованные и умные люди начинают с некоей "ностальгией" говорить об "утерянной" нами Аляске. Истинный "плач по Аляске"! Причем в Сети широко расходятся "шутки" про "Ice-Крым": "Крым наш — Аляска на очереди!" С ее продажей США связано немало слухов, которые периодически обсуждаются в нашем обществе. Многие искренне считают, что при покупке Аляски американцы дали русским чиновникам гигантские взятки. До 1967 года говорили, что Аляска была лишь дана в аренду на 99 или 100 лет. Энтузиасты ее возвращения России "нашли" и формальный предлог "вчинить иск" американцам. Оказывается, в договоре было сказано, что Аляску намеревались не "to sell" (продать), а "…to cede to the United States…", причем выражение "to cede" (буквально — передать, уступить) можно понимать как передачу контроля. На этом основании делается вывод, что Аляска лишь передана в физическое управление США, юридически же она по-прежнему принадлежит России, и предлагается обсудить сакраментальный для России вопрос: "А деньги где? Где деньги-то?" Истинно, нет предела человеческой глупости и имперскому аппетиту!

Совершенно бесспорно, что при Петре Великом Россия сделала мощный, невиданный по темпам, масштабам рывок в своем экономическом развитии. Нет смысла отрицать, что победы армии были бы невозможны без преобразований в экономике, промышленности. Как уже отмечалось, в XVII веке железо привозили либо из Швеции, либо с небольших заводов Тульского уезда, построенных голландцами. Но с началом войны о шведском железе пришлось забыть (накануне успели получить от короля Карла XII в подарок только триста пушек), а своего металла катастрофически не хватало. Спасибо голландцам, готовым продавать свой товар хоть самому черту: они и помогли с сотнями тысяч стволов, замков и курков к ружьям. К тому же армия нуждалась не только в оружии, но и в одежде, обуви, амуниции. Значит, необходимо было строить фабрики и на них шить сукно для мундиров, валять фетр для шляп и треуголок, выделывать кожи для обуви, амуниции и лошадиной упряжи, ткать полотно для парусов, крутить пеньку для канатов, молоть порох и делать многое другое. Словом, война стала главным стимулом технического прогресса.