Бахауддин ибн Шаддад - Саладин Победитель Крестоносцев

Под конец дня Музаффар ад-Дин, сын Зейн ад-Дина, сопровождае­мый свитой из нескольких человек, ненадолго заехал в лагерь султана, чтобы засвидетельствовать ему свое почтение. Затем он вернулся к сво­ему войску и на следующий день привел его в лагерь султана. Осмотрев и это войско, султан также остановился с ним на виду у противника, а затем отослал его на отведенные позиции.

И всякий раз, когда новое подкрепление прибывало к месту дисло­кации, он обязательно проводил смотр войску и сначала подводил его поближе к врагу, а уже потом отсылал назад, в лагерь, и кормил людей; кроме того, поскольку все эти воины были ему незнакомы, он осыпал их подарками, чтобы завоевать их любовь. И люди после этого уходили, очарованные знаками его милости, и разбивали шатры в отведенном для них месте. [174]

Враги построили три башни из дерева и железа и обшили их шкурами, пропитанными уксусом, чтобы нельзя было поджечь их горящими предметами, которые бросали в них осажденные. Эти башни были огромными, как горы; мы видели их с того места, где находились; они возвышались над стенами города. Башни стояли на ко­лесах, и в каждой, судя по сообщениям, могло находиться более пяти сотен воинов; крыши у них были широкие и построены таким образом, чтобы на них можно было везти по одной баллисте. Вид этих сооруже­ний произвел глубокое впечатление на осажденных мусульман, напол­нив их неописуемым страхом и лишив всякой надежды отстоять город. Все было готово, и осаждающим оставалось лишь подкатить свои башни поближе к стенам.

Тут султан, размышлявший о том, как лучше предать их огню, со­брал своих метателей сырой нефти и пообещал им награду деньгами и подарками, если те сумеют успешно справиться с этой задачей. Среди присутствовавших при этом находился некий молодой человек, уроженец Дамаска, занимавшийся изготовлением котлов. Он сказал, что знает способ поджечь эти башни, и если его пошлют в город, снабдив опреде­ленными материалами, им поименованными, то он попробует сделать то. Ему дали то, о чем он просил, и, нагруженный этой поклажей, отправился в город. Там он сварил нужные вещества в сырой нефти и разлил горящую смесь в медные горшки. В тот самый день, когда ал-Малик аз-Захир, повелитель Алеппо, сын султана, прибыл в лагерь, тот человек швырнул свой огненный горшок в одну из башен, и постройка немедленно загорелась, превратившись в гигантский пылающий [175] костер. Мусульмане подняли громкий крик, прославляя единственно истинного Господа (тахлил и такбир), и едва не обезумели от радости. Пока мы, ликуя, наблюдали за горящей первой конструкцией, тот человек швырнул второй горшок в другую башню, и она сразу же загорелась, как и первая. Обе армии [внутри города и снаружи] подняли крик, и их возгласы поднимались к небесам. Не прошло и часа, как тот человек поджег и третью башню, вспыхнувшую огнем. Не могу описать удовольствие, с которым вся наша армия взирала на то, как она горит.

К концу дня султан сел на коня, и войска сделали то же самое в том порядке, в котором были расставлены: правое крыло, левое крыло и центр. Наша армия приблизилась к франкам, надеясь выманить их из лагеря и дать бой; однако враги не пожелали покидать свои шатры, и наступившая ночь не позволила армиям начать битву.

Наши люди приписали это (уничтожение башен) прибытию ал-Малика аз-Захира и ниспосланной ему удаче; его отец, султан, возрадовался тому, что у него такой необыкновенный сын, и твердо уверовал, что случившееся есть свидетельство удачи, которая всегда сопутствуем добродетельному сердцу. Султан ежедневно появлялся на виду у врагов, надеясь выманить их на бой, но те не отходили от своего лагеря. Тем временем к мусульманам продолжали подходить новые подкрепления. [176]

В 23-й день месяца раби' II (30 мая 1190 г.) эмир 'Имад ад-Дин Занги, сын Маудуда и повелитель Синжара, с великой пыш­ностью прибыл в лагерь в сопровождении великолепно во всех отношениях экипированной армии. Султан хотел принять его со всеми почестями и выстроил свои войска в боевом порядке, чтобы выйти на­встречу и приветствовать его. Кади и (государственные) секретари пер­выми из нашей армии предстали перед эмиром; затем настала очередь сыновей султана, а после и самого султана, который немедленно отвел гостя туда, откуда он был прекрасно виден неприятелю, и, постояв там с эмиром некоторое время, привел его обратно в лагерь и пригла­сил в свой шатер. В честь прибывшего султан устроил великолепный пир и подарил ему редкостные и диковинные подарки, которые я не в силах описать. Он велел принести для эмира отдельную подушку и положить ее рядом с его собственной, а пол шатра был устлан шелком, чтобы гость ступал по этой ткани. Затем султан приказал разбить для эмира шатер на левом крае левого фланга, рядом с рекой.

В 7-й день следующего месяца в лагерь прибыл Синждр Шах, повелитель Жазиры, сын Сейф ад-Дина Газй ибн Маудуда ибн Занги. Он прибыл во главе великолепно экипированного войска. Султан принял его с вликим почетом в своем шатре, а затем велел поставить для него шатер рядом с шатром его дяди, 'Имад ад-Дина. В 9-й день того же месяца было получено известие о прибытии 'Ала' ад-Дина Хуррам Шаха, сына Мас'уда, эмира Мосула; он представлял своего отца, войско которого привел к султану. Салах ад-Дин выразил великую радость, узнав о его [177] приближении, и выехал, чтобы приветствовать его. Он помог прибывшему спешиться и отвел в свой шатер, где подарил ему великолепный подарок; затем он велел поставить для него шатер между шатрами его собственных сыновей, ал-Малика ал-Афдаля и ал-Малика аз-Захира. [178]

В тот же день (12 июня), в полдень, мы увидели в море множе­ство парусов. Султан ожидал прибытия флота из Египта, ибо по его приказу тот должен был быть снаряжен и отправлен к нему. Сам султан и бывшие при нем дежурные офицеры вскочили на коней, а войска были приведены в боевую готовность, чтобы атаковать неприятеля, если тот попытается помешать их флоту. Франки, со своей стороны, приготовились противодействовать ему, и их корабли были готовы сразиться с приближающимся мусульманским флотом. Враги были исполнены решимости не допустить их в гавань. Когда флот фран­ков вышел в море, султан атаковал их на суше, а наши воины вышли на берег, чтобы подбодрить мусульманский флот и помочь экипажам кораблей. Две эскадры сошлись на море, а две армии начали бой на суше; огонь войны вспыхнул, и языки его пламени разгорелись; между дву­мя флотами состоялся яростный бой, закончившийся нашей победой над врагами. Одна из вражеских галер была захвачена, кроме того, мы захватили корабль, шедший из Константинополя. Наш победоносный флот вошел в гавань, приведя с собой ряд каботажных судов, груженных продуктами и всевозможными запасами. Прибытие флота существенно облегчило положение людей в городе и полностью восстановило их уверенность в своих силах, ибо плотная осада, которой они подверглись, довела их до крайности.