Сергей Кремлёв - Ленин в 1917 году

Открывшись 5 января 1918 года, Учредительное собрание было распущено под утро 6 января 1918 года… Мы уже мельком касались этого сюжета, а сейчас окончательно закончим с ним…

Ненужность и даже вредность Учредительного собрания к началу 1918 года понимали далеко не только большевики. Академик Готье, автор крайне интересного дневника — интересного, прежде всего, своей отнюдь не академической злобностью и исторической слепотой в отношении Ленина и большевиков, но местами точного, 6 января 1918 года записал:

« Всенародный кабак открыли вчера: президент Чернов; большевики уже на первом заседании покинули залу, так что конфликт, вероятно, неизбежен. Говорят, что с.-р. решили не выходить из Таврического дворца и не решать вопроса «о власти», а заниматься проведением законов, которыми можно будет подкупить любовь народа, и тогда свергнуть большевиков… Борьба начнётся, вероятно, с разгона кабака и с провозглашения съезда советов учредительным собранием. Говорят, что с.-р. в случае своей победы хотят провозгласить президиум русской республики из Гоца, Минора и Авксентьева, а министерство поручить Рудневу. Вот скорбные главы! »

(Готье Ю. В. Мои заметки. М.: ТЕРРА, 1997, с. 99.)

Напомню, что слово «скорбный» в русском языке употребляется, в частности, в идиоме «скорбный умом», то есть — «глупый, дурак, умалишённый», и именно это имел в виду Готье, написав о скорбных главах несостоявшихся деятелей «Учредилки»…

Итак, Чернова и его коллег Готье оценил пренебрежительно, в чём был прав. Но вот чего Готье не понял, так это того, что у России не было другого выхода, как принять Ленина в качестве не только социального, но и национального вождя. Презираемый академиком Готье Ленин был не просто семью головами выше Чернова и любого другого российского политика любого направления — Ленин был безальтернативен!

Во-первых, Ленин был разработчиком и проводником той единственной политической и социальной позиции, которая могла спасти Россию как единую и независимую, а в перспективе — и как могучую державу.

Во-вторых, Ленин быстро проявил себя как уникальная историческая личность, как вождь, не имеющий себе равных ни среди друзей, ни среди врагов. Только Ленин один и мог провести партию, взявшую власть в России, и возглавляемую этой партией Россию через ужасающий кризис, в который Россию и её народы ввергла политика последних пяти её царей — трёх Александров и двух Николаев.

Альтернативой Ленину были не Керенский и Чернов (они уже стояли у власти и не справились с ней), и не кто-то из старых царских политиков типа Кривошеина, который закончил «премьером» у Врангеля, и уж тем более не все эти врангели, корниловы, деникины, колчаки, богаевские, юденичи…

Альтернативой Ленину были хаос и гибель России как суверенной державы. Недаром позднее — осенью 1918 года — Владимир Ильич прямо спросил Горького — он что, думает, что «Учредилка» справилась бы с анархизмом миллионов мужиков с винтовками в руках?..

Это был вопрос, что называется, по существу! Справиться с понёсшей «русской птицей-тройкой» мог лишь один «кучер» — Ленин.

Ведь та проблема, которой пеняют глупцы или негодяи Ленину, — проблема компетентной выборной власти и вообще компетентной власти возникла в России XX века не в январе 1918 года… Не вдаваясь здесь в пространные рассуждения, просто познакомлю читателя с дневниковыми записями Василия Осиповича Ключевского о Земском съезде 1905 года…

6–10 ноября 1905 года он записал:

« Земский съезд. Много речей и долгих речей. Временем не дорожат… Все хотят высказаться, и каждый для того, чтобы убедить самого себя в собственных мыслях. Так все ищут себя, и хотя все испуганы общим водоворотом, но каждый жаждет только самодовольства …»

(Ключевский В. О. Афоризмы. Исторические портреты и этюды. Дневники. М.: Мысль, 1993, с. 381–382.)

Антибольшевистскую часть Учредительного собрания составили в 1918 году те же пустобрёхи и краснобаи, о которых так зло и верно написал великий наш историк в году 1905-м…

9–12 декабря 1905 года Ключевский записывает:

« Учредительное собрание, которого требуют железнодорожники, телеграфисты, курсистки, все забастовщики и забастовщицы, есть комбинация русского ума — обезьяны: так бывало за границей, так должно быть и у нас …»

(Ключевский В. О. Афоризмы. Исторические портреты и этюды. Дневники. М.: Мысль, 1993, с. 383–384.)

А далее он поясняет — размышляя сам с собой, что Учредительное собрание устанавливает основной закон, но в России «вопрос об этом уже предрешён манифестом (царским. — С.К .) 17 октября»… Поэтому, продолжает Ключевский в 1905 году, Учредительному собранию — если бы оно было собрано, «предстанут три дороги»…

« Оно может , — писал Ключевский, — утвердить ограничение верховной власти по манифесту 17 октября, и тогда оно окажет себя лишним… Оно может, вопреки манифесту, восстановить затхлое, черносотенное самодержавие, и тогда оно явит себя совсем реакционным. Наконец, оно может, отменив монархию, провозгласить республику, и тогда оно, призванное для водворения законного порядка, окажется революционным. Итак, Учредительному собранию придётся выбирать между реакцией, революцией и собственной ненужностью (жирный курсив мой. — С.К .)…»

(Ключевский В. О. Афоризмы. Исторические портреты и этюды. Дневники. М.: Мысль, 1993, с. 384.)

Великолепно!

В 1905 году Ключевский полностью описал системный смысл ситуации с Учредительным собранием к началу 1918 года!

В 1905 году не только курсистки, но и Ленин был за Учредительное собрание, но Ленин был за революционное Учредительное собрание! Однако в 1917 году произошла Великая Октябрьская социалистическая революция, которая установила власть Советов, вотированную II съездом Советов!

Советская власть до созыва Учредительного собрания приняла «Декларацию прав народов России» и «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа». Она также приняла до созыва Учредительного собрания более сотни декретов, которые в конституционном отношении делали Российскую Республику самым передовым и наиболее социально ориентированным государством мира!

И теперь, в январе 1918 года, у Учредительного собрания было уже не «три дороги», о которых писал Ключевский, а две!

Учредительное собрание 1918 года могло или: 1) вопреки воле народа, восстановить затхлый «Временный» режим, проявив себя реакционным, или 2) плетясь в хвосте революционного процесса, утвердить всё то, что уже успела сделать Советская власть, и этим засвидетельствовать свою, Учредительного собрания, дальнейшую ненужность!