Владимир Тихонов - История Кореи. Том 1. С древнейших времен до 1904 г.

Определенное ослабление государственной мощи Когурё, вызванное этими переменами, дополнялось внешнеполитическими осложнениями. Северный Китай вступил в 530-е гг. в полосу смуты, вылившейся в войну между двумя наследниками государства Вэй — Западным и Восточным Вэй. Это не могло не сказаться на безопасности когурёских границ. Затем, с основанием в 552 г. Тюркского каганата, преобладающей силой в Великой Степи к северу от Китая становятся тюрки. Как сами тюрки, так и их маньчжурские союзники (племена кидань и мохэ ) начинают тревожить Когурё своими набегами. Положение изменилось после поражения, нанесенного тюркам империей Суй (583 г.). Последней вскоре (589 г.) удалось объединить под своей властью весь Китай, закончив тем самым продолжавшийся почти четыре столетия период раздробленности и владычества «варварских» династий на Севере. Однако очень скоро Суй, желавшая вернуть у Когурё принадлежавшие некогда ханьской династии ляодунские земли и, по возможности, полностью подчинить и само Когурё, превратилась сама в серьезнейшую угрозу для когурёской государственности. Таким образом, в VI в. Когурё, при всем его несомненном могуществе, не имело возможностей для проведения активной внешней политики на юге полуострова. Как скоро выяснилось, оно не было даже способно эффективно защищать свои южные рубежи от Пэкче и Силла. Однако, несмотря на все политические осложнения, VI в. был временем активного развития когурёской культуры, расцвета когурёского буддизма. В Когурё приезжали учиться силлаские монахи, а сочинения когурёских буддистов пользовались популярностью даже в Китае. На фресках когурёских гробниц этого времени буддийские мотивы становятся явно более выраженными.

Рис. 45. Изображение буддийского символа, лотоса, из гробницы № 4 в поселении Чинпхари под Пхеньяном (конец V в.). Считалось, что лотос, растущий среди мутных вод, сам остается при этом чистым. В глазах верующих он символизировал жизнь верного заповедям буддиста среди грехов и соблазнов этого мира.

По контрасту с определенным ослаблением Когурё, главный соперник когурёсцев, Пэкче, переживало в VI в. период культурного и социально-политического расцвета. После более чем столетия внутренних конфликтов в Пэкче начали, наконец, вырисовываться очертания централизованной монархии и более или менее унитарного и сплоченного правящего класса. В правление Мурён-вана (501–523), государство, поставленное в сложные условия чередой неурожаев, эпидемий и других бедствий, нашло определенный компромисс между насущной потребностью в централизации и упорным желанием аристократических фамилий сохранить свои прерогативы. С одной стороны, именно в этот период страна обрела единую систему управления на местах. Вся периферия была поделена на 22 «губерний», управлять которыми посылали в основном членов государева клана. «Губернии» эти назывались тамно , от пэкческого слова тара — «окружной город». Конечно, «посланцы центра» и их дружины не могли полностью заместить местную знать и общинно-территориальное самоуправление, но влияние их было весьма значительным. Как раз с этого времени традиционные формы погребений в юго-западных районах Пэкче (былые маханские вождества района р. Ёнсанган) полностью уступают место типичным для центральных областей гробницам с каменной погребальной камерой ( соксильбун ). Это говорит о явном усилении влияния центра на места. С другой стороны, на важнейшие посты выдвигаются представители как «старой» (роды Хэ и Мок), так и «новой» (род Са) знати. Государство, таким образом, находит определенный компромисс со всеми основными группировками господствующего класса. Чтобы придать устойчивость властной структуре в целом, государство проводит обширные ирригационные работы, сажает бродяг и безземельных на вновь освоенные земли и тем самым укрепляет свою налоговую базу. Во внешней политике, Пэкче удается отбить у когурёсцев некоторую часть земель Ханганской долины и вести активную экспансию в окраинных каяских районах долины р. Сомджинган (уезды Имсиль и Намвон пров. Сев. Чолла). Пэкче поддерживает тесные отношения как с японским ранним государством Ямато, так и с южно-китайским царством Лян (502–557). К концу своего правления (521 г.) Мурён-ван горделиво заявлял лянскому владыке, что Пэкче «вновь стало сильным государством», и эта самооценка кажется достаточно реалистичной. Роскошь, окружавшая проставленного государя при жизни, хорошо видна по множеству драгоценных вещей, найденных археологами в 1971 г. при раскопках гробницы Мурён-вана. Сама эта гробница, с типичной для Лян кирпичной погребальной камерой в форме арки, и множество найденных в ней китайских вещей, говорят об интенсивности усвоения пэкчесцами южно-китайской культуры.

Рис. 46. Кирпичная погребальная камера гробницы Мурён-вана (высота 3,14 м) и золотое украшение парадною головного убора государя (высота — 30,7 см).

С приходом к власти сына Мурёна, государя Сона (523–554), Пэкче вступило в эпоху успешной административно-политической централизации и культурного расцвета. Новый государь перевел в 538 г. столицу в город Саби (ныне г. Пуё пров. Юж. Чхунчхон) и официально переименовал страну в «Южное Пуё». Впрочем, в обиходе название Пэкче продолжало быть общеупотребительным. Перенос столицы замышлялся уже государем Тонсоном, желавшим избавиться от чрезмерного влияния унджинских аристократических кланов, но цель эта была достигнута лишь ваном Соном почти через полстолетия. Новая столица была разделена на пять районов ( пу ), каждый из которых выставлял по 500 воинов. Также на пять «провинций» ( пан ) во главе с присылаемыми из центра верховными администраторами ( паннён ) и их помощниками ( панджва ) была разделена вся территория страны. «Провинции», в свою очередь, делились на 7-10 уездов ( кун ), состоявших из округов с центрами в крепостях ( сон ). Главной обязанностью провинциальных администраторов был сбор налогов и мобилизация населения в армию и на трудовые повинности. Каждый уезд выставлял около 1000 ополченцев, и соответственно «провинция» — около 10000. Эта новая единообразная и разветвленная административная система позволяла государству значительно жестче контролировать население страны, практически исключив традиционную знать из местного управления. Впрочем, значительная часть местной знати была привлечена к работе в центральном административном аппарате.