Франческо Альгаротти - Путешествие в Россию

О Польше, находящейся к западу от России, лучше умолчать. Страна, в которой нет ни армии, ни крепостей, в которой необходимо единодушие всего сейма для введения любого закона, и любой пункт, рождающий противоречия, вызывает роспуск этого сейма, хотя бы во всем остальном он был совершенно единодушен, — такая страна, как некогда Америка, становится добычей любого, кто хочет ее завоевать. Польша, которая в былые времена так выделялась на этом севере, охваченном брожением, и полки которой вторгались в Россию, теперь, в силу естественного хода вещей, должна принимать чужие законы, а не давать их. Там отныне будет хозяйничать обретшая порядок Россия, которая по своему выбору может поставить в Польше короля, а не то что герцога Курляндского.

Швеция — самый грозный сосед русских, которого они несколько опасаются именно сейчас, когда наибольшая часть их сухопутных сил вовлечена в противостояние туркам, а морские силы слабы. В пору, когда граф Остерман, употребляя все дипломатические тонкости, выторговывал Аландский мир, коим так славно закончилась последняя война царя Петра со шведами, [249] Генрих Иоганн Фридрих (Андрей Иванович) Остерман (1686–1747), граф (с 1730 г.) — российский государственный деятель и дипломат. Благодаря знанию европейских языков весьма скоро стал правой рукой вице-канцлера барона П. П. Шафирова, в особенности на переговорах о заключении и подписании Прутского мирного договора в 1711 г. Вместе с Я. В. Брюсом, возглавлявшим русскую делегацию на Аландском мирном конгрессе (1718–1719), участвовал в выработке окончательных «кондиций» к русско-шведскому мирному договору. В ходе конгресса обстоятельно докладывал Петру I о тяжелой внутренней ситуации в Швеции, позволявшей надеяться на благоприятный исход переговоров, а также об особой позиции шведского премьер-министра фон Гёрца, отличавшегося склонностью оказывать давление на русских участников переговоров; то, что Аландский конгресс не закончился подписанием невыгодного для России мира, представляется заслугой Остермана. В дальнейшем он руководил переговорами на завершившем Северную войну Ништадтском мирном конгрессе (1721). В 1725–1741 гг. — вице-канцлер; с 1731 г. фактический руководитель внешней и внутренней политики России. был некий казачий атаман по фамилии «Скранакроска», которая на наш манер понимается как «Красная щека», [250] Речь, скорее всего, идет о донском атамане Краснощекове, который зимой 1737 г. принимал успешное участие в боевых действиях против крымских татар. и этот атаман держал перед царем вот какие речи: «Батюшка наш, ежели только ты и в самом деле думаешь избавиться от этой шведской занозы, то пусти в эти края меня — я пойду туда с моими казаками и наложу руку на всякого, кто мне в Финляндии попадется: на мужиков, баб и детей. И после этого, вот-те крест, врагов в этих краях у тебя не будет никаких. Мы там сотворим пустыню, а это лучше, чем построить десяток крепостей». Вот какова, милорд, восточная политика, Вам, наверное, и самому хорошо известная. Но ведомо Вам и то, что России очень легко будет вести войну с Швецией, а вот Швеции вести войну с Россией будет весьма трудно, если учесть, насколько одна размерами превосходит другую. Трудности Швеции состоят в том, что в Финляндии ей невозможно создать ни складов, ни запасов провианта. Это край чрезвычайно бедный, жители там питаются древесной корой, к которой подмешивают муку, а в неурожайные годы едят и чистую кору. Завозить же провиант через Эстляндию и Лифляндию будет нельзя, ибо, как только запахнет войной, русские и вовсе прекратят продавать шведам зерно. Через Польшу провиант тоже нельзя будет возить без многочисленного транспортного флота, который никак не скрыть и который так легко перехватывать. Шведам, кроме того, и самим придется выходить в море, чтобы подтянуть в Финляндию свои войска; к тому же в их распоряжении не будет никаких крепостей. Напротив, преимущество русских заключается в том, что у них там есть Выборг, крепость весьма сильная и первейшего значения. Карельский край, граничащий с Финляндией, сплошь пересеченный озерами, болотами, лесами и узкими перешейками, весьма удобен для затягивания войны. Позади и по обеим сторонам расположены области плодороднейшие, позволяющие отменно снабжать армию. Имеются у русских наготове и многочисленные галеры, при их помощи можно будет наносить противнику урон с любой стороны и привести войну прямо к порогам его домов, по примеру Сципиона. [251] Публий Корнелий Сципион Старший, по прозванию Африканский (ок. 235 — ок. 183 до н. э.) — римский военачальник и политик. Во время Второй Пунической войны, несмотря на присутствие войск Ганнибала в Италии, высадился в Африке, перенеся войну на территорию противника. Это решение предопределило исход войны: карфагенские власти отозвали Ганнибала на родину, а в 202 г. до н. э. в решающей битве при Заме его армия была разбита. И если шведы, как, впрочем, и датчане, благодаря своей торговле превосходят русских по общей численности флота, то русские их превзойдут по качеству и количеству галер, которые можно почти что зачислить в разряд войск сухопутных. В итоге приходится полагать, вопреки слухам, что Швеция хорошенько поразмыслит, прежде чем распалять русских и вести дело к войне. А если она на это решится, то рискует за малое время потерять те великие преимущества, какие извлекла для себя из Аландского мира со времени его заключения.

Правда, если мир желателен для Швеции, то никак не менее он желателен и для России, дабы она в полной мере смогла воспользоваться плодами недавних свершений царя Петра. Войны, которые стране пришлось вести так много лет, принесли славу, но за счет того, что составляет главное богатство властителя, и чего у России так немного, принимая во внимание ее обширность. По подсчетам, нынешняя война уже отняла у империи жизни более чем двухсот тысяч ее обитателей. [252] Число погибших, названное Альгаротти, не поддается надежному обоснованию.

Испания и Россия, возможно, являются двумя странами, самим своим удачным расположением предназначенными для того, чтобы властвовать над миром: первая оседлала пролив между Атлантическим океаном и Средиземным морем и является естественной его владычицей, а с тыла защищена Пиренеями, имея, таким образом, те самые преимущества, которыми в древности обладала Италия. Россия же простирается между Азией и Европой и либо неприступна вообще, либо вместо крепостей защищена слабостью соседей и легко может расширяться в тех направлениях, в которых это ей более всего выгодно. Но что может поделать Испания, имея всего шесть-семь миллионов населения? Впрочем, и Россия немногое может предпринять — по численности населения она не дотягивает до Франции, хотя по обширности территории превосходит ее в добрых двадцать раз.