Франческо Альгаротти - Путешествие в Россию

Из Дрездена мы проследовали в Лейпциг, проехав по удивительно живописной местности. Саксония и величиной-то, можно сказать, с ладонь, но это край чрезвычайно ухоженный, с многочисленным населением и промышленностью. Каждая четверть немецкой мили, которая приблизительно соответствует итальянской либо английской миле, [353] Немецкая сухопутная миля равнялась 7.420 км, а английская — 1.609 км. на дорогах отмечается верстовым столбом. У меня было впечатление, что я путешествую по некоей игрушечной Римской империи. В Лейпциг мы попали в пору, когда там вовсю готовились к ярмарке. [354] Ставшие знаменитыми ярмарки устраивались в этом саксонском городе с 1268 г. В ней принимают участие вся Германия, пол-Польши и пол-Венгрии, надеющиеся приобрести изделия местные, и иностранные тоже — эти последние приходят из Гамбурга, города, через который Германия сообщается с океаном. Для всей страны это великий источник богатства. Гамбург уже доказал и непрестанно продолжает доказывать свое значение. Курфюрст саксонский, как здесь говорят, оплачивает все расходы польского короля. Хотя и при Карле XII, и вплоть до наших дней из этой области вывозились огромные денежные суммы, в ней до сих пор поддерживаются общественные фонды, а без этого, как утверждают англичане, не может биться пульс государственной жизни. Другой постоянный источник богатства для Саксонии, неисчерпаемый по природе своей, — это серебряные рудники Фрейберга. Они по меньшей мере столь же обильны, как рудники Гарца, [355] Фрейберг — город в 40 км к юго-западу от Дрездена; Гарц — горы в Центральной Германии. которыми владеют курфюрст ганноверский и герцог вольфенбюттельский, и это наиболее богатые рудники, какие только есть сейчас в Европе, после того как стали недоступны испанские и греческие. Уверяют, что каждый год из них извлекают чистого серебра, пригодного для чеканки монет, примерно на сто тысяч фунтов стерлингов.

Тут можно наблюдать весьма странный пример того, с какой силою привычка укореняется в людях и становится второй натурой. Работая на серебряном руднике, человек знает, что из-за вредных испарений проживет не больше сорока лет, а то и меньше, — и при этом ему известно, что в нескольких шагах от рудника, у подножия тех же самых гор люди в добром здравии доживают до шестидесяти и даже семидесяти лет. И несмотря на это, рудокопы, сызмала к этому притерпевшиеся, с легким сердцем трудятся, добывая серебро, точно так же как в Мейсене трудятся мастера, изготавливая фарфор. Нужно, однако же, сказать, что привычка поддерживается политикой. Горнорабочие Фрейберга пользуются широчайшими привилегиями и почестями, совсем как каноники в Кёльне или Майнце. [356] Архиепископы этих городов являлись и местными курфюрстами.

Отмечают и еще одну любопытную особенность рудников: все грозы, обрушивающиеся на Саксонию, происходят из этих мест, они отсюда как бы выныривают. Горы Фрейберга расположены южнее Дрездена и Лейпцига, но таким образом, что оказываются почти к зюйд-весту по отношению к первому и к зюйд-осту по отношению ко второму, если позволительно и на суше употребить морские термины. Лейпциг лежит в красивой долине, и его окружают сады в голландском стиле. Я нанес тут визит господину Маскову, [357] Иоганн Якоб Масков (Mackov; Mascov, Mascou; 1689–1761) — немецкий юрист и историк, профессор Лейпцигского университета. знатоку гражданского права, этой главной германской науки, человеку очень уважаемому, главным образом за то, что он умело поддерживает равновесие между курфюрстами и императором. Он сдержан, обладает учтивыми манерами, образован — достаточно сказать, что Горация он знает не хуже любого англичанина. В доме другого лейпцигского ученого я видел музей морских раковин, самых редких, какие только бывают. Есть там и «нотный лист», и «адмиралы», и «нептунов ночной колпак». Многое дал бы я, чтобы вспомнить название еще одной раковины, которую я там видел, необыкновенно изящной, тонких очертаний, буквально окруженной сиянием: стоит она, как мне сказали, больше ста золотых дукатов, [358] Дукат — поначалу серебряная, затем золотая монета, которую начали чеканить в Венеции с 1140 г. Получила распространение во многих европейских странах. и ценится не меньше, чем «восточная лестница» или монеты Пискиния Нигра и Отона, [359] Гай Пискиний Нигр был провозглашен римским императором в 193 г. н. э., а в следующем году разбит войсками Септимия Севера; золотая монета его чеканки ценилась очень высоко. Марк Сальвий Отон (32–69) — римский император, который правил очень короткое время, с января по апрель 69 г. Золотые монеты с его изображением также являются большой редкостью. хранящиеся в других подобных музеях.

Из Лейпцига наш путь лежал в укрепленный замок короля прусского, знаменитый Потсдам. [360] Потсдам — один из пригородов Берлина, где находился дворец, отстроенный «великим курфюрстом» Фридрихом Вильгельмом, и размещался военный гарнизон (с 1661 г.). С XVIII в. вторая резиденция прусских королей. Там размещен тот самый полк, где служат солдаты, которых благодаря их росту можно назвать цветом человеческой расы. Этих исполинов, включая сверхштатных служащих, там до четырех тысяч — всех вероисповеданий и национальностей. Тем не менее никаких раздоров между ними не возникает. Там найден способ сделать так, что они состязаются между собою лишь в том, кто лучше выполнит воинские экзерциции и построения. Когда глядишь, как они проделывают их, кажется, будто через увеличительную многогранную призму смотришь на одного-единственного солдата — так соблюдается ритм и столь безупречно исполнение. Говорят, что они слишком заняты мелочами, эффектными во время смотра, но бесполезными в битве. Муштру эту ввел принц Ангальтский, который так блеснул в битве при Турине. [361] Речь идет о Леопольде I Ангальт-Дессауском (Anhalt-Dessau; 1676–1747), владетельном «фюрсте», прусском генерал-фельдмаршале и тайном военном советнике (с 1712 г.). Битва при Турине состоялась 7 сентября 1706 г. в ходе войны за Испанское наследство (1701–1714). В этом сражении, в котором франко-испанские войска под командованием Луи де Ла Фёйяда были разбиты, Леопольд Ангальт-Дессауский проявил себя храбрым и решительным военачальником, чем способствовал победе имперско-пьемонтской армии под командованием принца Евгения Савойского. Генерал-фельдмаршал (1712). Вышеназванный полк постоянно находится под присмотром своего покровителя. [362] Имеется в виду Фридрих-Вильгельм I. Он, собственно, и есть полковник и так себя именует; даже сказал нам, что обедать мы будем не за королевским столом, а за столом полковника, который находится при своем полку. Полк большей частью и занимает его мысли; ради полка он даже совершает чрезмерные траты. Как когда-то в Англии не жалели многих гиней ради лишнего полудюйма полей в редкой книге или гравюре, так и тут безоглядно тратят десять, а то и двадцать тысяч талеров, [363] Талер — серебряная (редко золотая) монета, чеканившаяся с конца XV по XIX в. в различных европейских странах. чтобы заполучить солдата ростом в лишнюю пядь [364] Пядь — старинная мера длины, равная расстоянию между растянутыми большим и указательным пальцами. или две. Самым роскошным «инфолио», имеющимся в Потсдаме, является некий Кайтланд, он семи с половиною футов ростом и «напечатали» его толи в Дублине, то ли еще в какой-то ирландской «типографии» в тысяча семьсот шестнадцатом году. В общем, этот полк — отрада короля: монарх и в дождь, и в вёдро каждое утро производит развод караула и при этом никогда не «nimis longo satiatus ludo». [365] «пресыщен слишком долгой игрой» ( лат. ) — Цитата из «Од» (I, 2, 37) Горация. Тогда же он дает аудиенции и допускает к своей особе иностранных гостей. В связи с этим кто-то сказал, что пол его приемной — земля, а потолок — небо. Подобно тому как в некоторых странах для продажи выводят породы все более мелких собачек, здесь укрупняют людскую породу для солдатской службы. Ради этого в жены потсдамским гигантам предназначают самых рослых женщин: их, я бы сказал, отлавливают по всему королевству, составляя затем соответствующие пары. Стоит девице оказаться на пядь выше обычного, и сам король выделяет ей приданое.