Владимир Бояринцев - «Черта оседлости» и русская революция

Императрица с 1741-го года Елизавета Петровна (1709–1761), дочь Петра I и Екатерины I, в 1742-м году издала Указ:

«…Добавить весьма надобно о пагубнейшей вредоносности жидов, сиречь евреев, наилучше сказать иуд предателей всесветных, дабы полное изъяснение дать причин их изгнания из России общим определением всех князей русских в 1113 году, а не то доброхотных читателей может ложное мнение о жидах образоваться. Изгнаны они, иуды, из России за великие и злые душегубства, убиения ядом лучших людей, людей русских. Распространение отравных зелий и тяжких смертельных заразительных болезней всяческими хитроковарными способами, за разложения, кои они в государственное дело вносят. А поскольку ни совести, ни чести, ни правды у жидов и в помине нет, то впускать их обратно в Россию — деяние, много хуже государственной измены. Маю я, что государство или республика, где жидов зело много, быстро к упадку или гибели придут, понеже или евреев — семена разложения, злопагубного пренебрежения родными обычаями, добрыми нравами повсюду вносят. Особливо опасны они, природные ростовщики-кровососы, тайные убийцы и всегдашние заговорщики для Великой России. Понеже народ всероссийский самый мужественный на земле, честный и трудолюбивый, но прямодушный и чистосердечный, что немалую помеху к распознаванию жидов, тайных иезуитов и масонов составляет.

Безмерно гостеприимство народа русского. Сим некогда пользовались, а могут и в будущем пользоваться, если мы или потомки наши мудрый Указ 1742 года забвению предадим…

…Всемилостивейше повелеваем: из всей нашей Империи, как из великороссийских, так и из малороссийских городов, сёл и деревень всех мужеска и женска пола жидов какого бы кто звания и достоинства ни был, со всех их имением немедленно выслать за границу и впредь оных ни под каким видом в нашу Империю ни для чего не впускать, разве кто из них захочет быть в христианской вере греческого исповедания…».

Губернаторам было строжайше предписано «под опасением Высочайшего нашего гнева и тягчайшего наказания» немедленно и неукоснительно привести указ в исполнение.

В 1743-м году «Лифляндская губернская канцелярия возбудила всеподданнейшее ходатайство о дозволении временного въезда купцам евреям в город Ригу, мотивируя своё ходатайство тем, что внезапная высылка купцов-евреев может неблагоприятно отразиться на торговле, — Императрица положила свою знаменитую резолюцию: “От врагов Христовых не желаю интересной прибыли”» (А. П. Липранди).

Вскоре появилось подобное прошение от генеральной войсковой канцелярии Малой России, на что также последовал отказ.

Всё это заставило императрицу Елизавету Петровну в 1744-м году снова подтвердить указ, добавив к нему слова: «О впуске жидов (в Россию) никаких ниоткуда представлений в Правительствующий Сенат не присылать, а все ль оные (жиды) доныне высланы о том в Правительствующий Сенат рапортовать».

Солженицын пишет: «Еврейский же историк С. Дубнов сообщает, что при Елизавете, как “подсчитал один историк-современник… к 1753 году из России было изгнано 35 000 евреев”».

Солженицын же считает: «Скорей надо признать вероятным, что, встретив многочисленные сопротивления и у евреев, и у помещиков, и в государственном аппарате, указ Елизаветы так же остался неисполненным или мало исполненным, как и предыдущие подобные.

Да и при самой Елизавете на важных постах служили евреи…».

Летом 1762-го года в результате дворцового переворота в Санкт-Петербурге был свергнут с престола император Пётр III, и осенью состоялась коронация в Москве императрицы Екатерины II (1729–1796).

Уже на пятый день правления Екатерины II на её столе лежал проект указа, разрешающего евреям въезд в Россию, на основе того, что Сенат признал «единогласно полезным». Но, учитывая действующее распоряжение Елизаветы, императрица этот проект не подписала. Напротив, она своим указом разрешила всем иностранцам остаться в России, всем, «кроме жидов».

Таким образом, запретительные в отношении евреев указы остались в силе, при наличии разрешения остаться в России всем остальным иностранцам.

Но, начиная с правления Екатерины II, в России появляется понятие «черты оседлости», наложившее отпечаток на всю последующую историю государства Российского.

Прежде чем перейти к рассмотрению такого явления, как «черта оседлости», необходимо рассмотреть состояние крестьянского вопроса в России, что и будет сделано на основании книги профессора С. Ф. Платонова «Учебник русской истории для средней школы», написанной в конце XIX века.

В Московской Руси дворянство было создано как военный слой, получивший землю и крестьян во временное владение за несение воинской службы (см.: Башилов Б. История русского масонства. М., 1993). Дворянами становись люди разных сословий, но указы Сената императрицы Елизаветы порывали с этой традицией Московской Руси. Из сословия потомственных воинов дворянство превращалось в потомственное благородное сословие, которое владело землёй и крестьянами только благодаря своему происхождению.

Из слоя, необходимого стране, дворянство превращалось в касту, которая владеет землёй и крестьянами, полученными предками за военную службу, но не желает служить государству.

«При Елизавете, — пишет С. Ф. Платонов, — дворяне начинают уже мечтать о полной отмене этой повинности, облегчённой для них указом Императрицы Анны».

В. Башилов добавляет к характеристике той эпохи:

«Эпоха Елизаветы — эпоха окончательного отхода высших слоёв русского общества от традиций русской православной культуры и окончательного утверждения в России масонства, породившего и воспитавшего космополитическую русскую интеллигенцию — убийцу русского национального государства…».

С. Ф. Платонов отмечает, что в бумагах императрицы Екатерины II сохранились проекты улучшения быта крестьян. Она много думала об освобождении их от помещичьей власти, при этом предполагала сделать это освобождение постепенным. В своём «Наказе», изданном в 1767-м году, который был составлен как проект нового законодательства, она писала, что «не должно вдруг чрез узаконение общее делать великого числа освобождённых». В соответствии с этим предполагалось объявить свободными только тех крестьянских детей, которые родились после жалованной грамоты дворянству, а не всё крепостное крестьянство сразу.

Однако этот проект не был осуществлён. Крестьянский вопрос для Екатерины II был чрезвычайно трудным, так как она не могла примирить интересы крестьян, ожидавших свободы, с интересами помещиков, которые не желали оставаться без дарового крестьянского труда.