Валерий Шамбаров - «Пятая колонна» и Николай II

Belsatzar ward in selbiger Nacht

Von seinen Knechten umgebracht.

(«В эту самую ночь Белшацар

был убит своими слугами».)

Другая надпись — четыре каббалистических знака. Три из них — буквы «л» разных алфавитов — арамейского, самаритянского и греческого. Четвертый знак — косая черта. Причем буквы изображены перевернуто, «вверх ногами». Относительно первой надписи следствие пришло к выводу, что ее сделал человек, очень хорошо знавший Гейне в подлиннике. Гейне дал имя в иудейской транскрипции — Белшацар. Автор надписи счел возможным пропустить из оригинала слово «aber» — «однако», имеющее смысл в контексте всего стихотворения, но не отдельной надписи. И «скаламбурил», добавив в имя букву «t». В подлиннике — Belsazar. С добавлением буквы окончание имени получается «tzar» — «царь».

Расшифровкой второй надписи впоследствии занимался ученый-востоковед, знаток магии, М. В. Скарятин. Дело это было очень непростое. В каббалистике буквы имеют и символическое, и цифровое, и астрологическое значение. Особое значение могут иметь сочетания букв, сочетания самих значений. Вариант, к которому пришел Скарятин: «Здесь, по приказу тайных сил, Царь был принесен в жертву для разрушения Государства. О сем извещаются все народы» [62].

Обстоятельства преступления с самого начала стали искажаться. Большевики оповестили, что царь расстрелян по инициативе Уральского Совета, а не правительства, а царица, наследник и дочери государя эвакуированы. Кстати, Германия была возмущена. 21 июля советник берлинского МИД фон Бусше сделал послу Иоффе официальное заявление, что убийство Николая II «сильно повредит» большевикам, и передал категорическое требование позаботиться о сохранении жизни царицы и детей. Хотя немцы по своим каналам уже начали получать и подлинную информацию. 19 июля сотрудник германского посольства в Москве Карл Ботмер записал: «Подробности убийства царя, которые постепенно становятся известны, ужасны. Теперь уже, пожалуй, нет сомнений, что чудовищно убиты также царица и дети царя, что распоряжение было дано здешним центральным правительством».

Но и следствие Соколова стало натыкаться на препятствия. Причем мешали ему, как писал сам Соколов… англичане [76]. Удалось арестовать важного свидетеля, одного из охранников дома Ипатьева, Медведева. Лично в цареубийстве он не участвовал. Его, как и других бойцов Уральского Совета, выставили охранять снаружи. Но на Медведева в тюрьме насели разные должностные лица, в том числе не имевшие отношения к следствию. Его показания были путаными — похоже, он из страха говорил все что угодно. А потом внезапно умер. Объявили, что от тифа, но в этом были серьезные сомнения.

Собственное расследование взялся вести военный министр Сибирского правительства генерал Гришин-Алмазов. Но распоряжением премьер-министра Вологодского его сразу же отправили в отставку. Убрали его по настоянию британцев. Он уехал на юг и в ноябре 1918 г. на Ясском совещании с союзниками говорил, что против него «повел интригу английский консул Престон, роль которого вообще предстает загадочной». Но союзники и здесь не оставили в покое Гришина-Алмазова, выжили с поста командующего белой группировкой в Одессе. Он попытался вернуться в Сибирь. Однако на Каспийском море английский корабль, сопровождавший его катер, неожиданно ушел и, судя по последствиям, навел красных. Появились миноносцы большевиков, и Гришин-Алмазов, чтобы не попасть в их руки, застрелился.

А к следователю Соколову подключили корреспондента лондонской «Таймс» Роберта Вильтона, сотрудничавшего с британской разведкой. Он начал поворачивать следствие на «германскую» версию. Даже лишний раз постарался бросить тень на Распутина. Именно Вильтон выпустил первую книгу о цареубийстве в подобном ключе [15], чем «проложил рельсы» для дальнейшего расследования и книг Соколова и Дитерихса [76, 24]. И многозначительный факт — во всех трех работах о цареубийстве не фигурирует Престон! Хотя он-то должен был стать одним из главных свидетелей, ежедневно наблюдал за домом Ипатьева! Но следствие его вообще не затронуло, обошло стороной.

А Престон при белых стал в Екатеринбурге очень важной величиной, ведь теперь он выступал от имени союзной миссии при Сибирском правительстве. Но насчет цареубийства сеял ложь. В официальных донесениях в британский МИД он даже 16 сентября 1918 г. подкреплял версию большевиков: «Не нашли никаких следов трупа (царя. — Авт.)», «остальная часть членов императорской семьи была увезена в неизвестном направлении». Невзирая на то, что в Екатеринбурге уже знали об убийстве всей семьи. В ложь не преминули внести свою лепту и американцы. Их журналист Карл Аккерман запустил в «Нью-Йорк Таймс» сенсационную фальшивку, записки «царского камердинера Домнина» — якобы свидетельство, что Николай II и его близкие остались живы. А Аккерман был другом и доверенным лицом самого Хауза. То есть сокрытие истины стало общим делом «мировой закулисы».

И картина цареубийства остается нераскрытой до сих пор! Соколов воспринял версию большевиков — государя расстреляли. Только добавил еще 10 жертв. Эту версию подсказывали ему Вильтон и другие лица, окружавшие следователя. Но даже состав палачей не выяснили. Делалось заключение, что убийцами являлись «латыши во главе с евреем Юровским», а имен латышей никто не знал, они были приезжими. Назвали фамилии одного венгра и одного австрийца, но последующая проверка историками показала их непричастность. Описание расстрела появилось лишь в 1930-х гг. в так называемой «записке Юровского». Так называемой, потому что сейчас уже доказано: составлял ее не Юровский, а академик М. Н. Покровский — главный большевистский фальсификатор российской истории.

Дальнейший интерес к цареубийству неожиданно всплеснул в 1970-х гг. Появились воспоминания охранников Стрекотина, Нетребина, Кабанова, тобольского большевика Свикке (Родионова), сопровождавшего царя при переезде в Екатеринбург. Вроде бы на их основе была написана нашумевшая книга Марка Касвинова «Двадцать три ступени вниз». Но после сопоставления с историческими документами обнаружилось, что эта работа — грубая фальшивка. Даже со списком участников злодеяния Касвинов обращался весьма произвольно — в различных редакциях его книги фигурируют совершенно разные лица (но все — русские рабочие). В 1989–91 гг., когда архивы рассекретили и воспоминания охранников стали доступны исследователям, оказалось, что они написаны по сценарию «записки Юровского» и в них масса фактических нестыковок. А в мемуарах Свикке все палачи названы латышами, но сами эти рукописные мемуары исчезли, о них известно только со слов журналистки Ильичевой.

Причем все эти материалы рождались не случайным образом, а в рамках некой скрытной кампании, развернутой советским руководством. После книги Касвинова Пикуля настроили написать омерзительный роман «Нечистая сила», подобрали для него соответствующие документы, закрытые в СССР. По мотивам романа сняли не менее омерзительный фильм «У последней черты». А Политбюро тогда же, в 1975 г., приняло решение о сносе дома Ипатьева, что и выполнил в 1977 г. секретарь Свердловского обкома партии Ельцин. Соответственно, и достоверность данных о цареубийстве, проявившихся в этот период, вызывает большие сомнения.