Валерий Шамбаров - «Пятая колонна» и Николай II

В июле 1918 г. Москву посетила британская экономическая миссия Уркварта, и ей наобещали широчайшие перспективы сотрудничества. А 29 июля Высший Совет Народного Хозяйства (ВСНХ), где верховодили «экономический гений» Ларин и другие деятели, близкие к Троцкому, распространил тезисы о широком привлечении иностранного капитала, передаче российских предприятий в концессии. Поэтому и на Урале англичан обхаживали. Существует и косвенное, но красноречивое свидетельство дружбы Престона с Советом. Английский консул в Перми Элиотт собрал и опубликовал многочисленные материалы о зверствах большевиков. В Екатеринбурге зверств творилось не меньше, но от Престона таких материалов не поступало.

Что же касается его ходатайств о судьбе царской семьи, то исторически зафиксированный факт: со стороны Англии таких обращений не было ни разу. Ни в советских, ни в британских архивах ни одного такого документа не обнаружено. А вот со стороны немцев обращения были! Положение Германии было тяжелым, и как раз к лету 1918 г. в окружении кайзера родился проект оборвать игры с большевиками, виляющими туда-сюда, и перенести ставку на монархистов. Если помочь им скинуть Советскую власть, то Германия, даже проиграв войну, получала в лице России надежнейшего друга на будущее — и опять же возможности для экономического внедрения в нашу страну. В таком варианте Николай II или его наследник ох как пригодились бы!

24 июня полпред в Берлине Иоффе доложил Ленину, что министр иностранных дел Кюльман сделал ему запрос о царе. Он откровенно предупредил: гибель государя «страшно повредит» большевикам, и встревоженный Иоффе предлагал: если «что-то произойдет», необходимо представить дело таким образом, чтобы показать «нашу непричастность». Положением государя озаботился и посол Мирбах незадолго до своей гибели. Потребовал устроить ему очную ставку с императором. Очень не исключено, что это ускорило теракт, организованный Хиллом. А после убийства посла Ленин начал переговоры с Германией. Если бы немцы потребовали выдать царя, отказать им было невозможно…

Донесения Престона в Лондон, ныне ставшие достоянием британских историков, говорят вовсе не о том, что он пытался освободить Николая II, императрицу и их детей. Нет, его беспокоило другое. Он писал, что надо «захватить Романовых», иначе они попадут в руки Германии и «станут козырной картой для будущей германофильской монархической ориентации». То есть нельзя выпускать их с Урала на запад, в Европейскую Россию. Но как это сделать? Англичане имели полную возможность «захватить» царскую семью в 1917 г., приняв ее в своей стране. Нет, такой вариант лондонских политиков не устроил. А если не в Англию, то куда «захватывать»? Напрашивалось одно… Но это решение уже подразумевалось самой покупкой «дома Ипатьева». Исполняться оно стало одновременно с убийством Мирбаха.

В начале июля в Москву, на съезд Советов — тот самый, где произошел «левоэсеровский мятеж», — ездил с Урала друг Свердлова Голощекин. Останавливался, как обычно, у Якова Михайловича. Очевидно, там он получил инструкции и были определены сроки. В 1990 г. на аукционе «Сотби» было выставлено донесение Белобородова в Москву о цареубийстве: «Ввиду приближения контрреволюционных банд к красной столице Урала, Екатеринбургу, и ввиду того, что коронованному палачу удастся избежать народного суда (раскрыт заговор белогвардейцев с целью похищения бывшего царя и его семьи), президиум Ур. Обл. Сов. Раб., Кр. и Кр. Арм. Депутатов Урала, исполняя волю революции, постановил расстрелять бывшего царя Николая Романова, виновного в бесчисленных кровавых насилиях над русским народом. В ночь с 16 на 17 июля приговор этот приведен в исполнение. Семья Романовых, содержавшаяся вместе с ним под стражей, эвакуирована из города Екатеринбурга в интересах общественного спокойствия».

Исследователи обратили внимание: в датах 16 и 17 были проставлены только единицы, а цифры 6 и 7 вписаны позже, другими чернилами. Текст составлялся заранее, намечалась вторая декада июля. А конкретный день уточнили позже. Как раз после возвращения Голощекина в Екатеринбург закипела подготовка. Сменили охрану в доме Ипатьева, заготавливалось большое количество керосина и серной кислоты для уничтожения тел [62]. Престон и об этом знал. Он обмолвился, что «слышал» о поручении доктору Архипову закупить 400 фунтов серной кислоты.

Кстати, спасти в это время царскую семью было реально. На нескольких уральских заводах против большевиков восстали рабочие. Чехи воспользовались, рванули вперед, 10 июля группа Войцеховского заняла Кыштым — совсем близко от Екатеринбурга. А Престон поддерживал с чехами связь через курьера. Но дальше они не пошли. Союзное командование повернуло их в другом направлении — на Уфу. По сути, лишь создали предлог для цареубийства. Впрочем, чисто формальный предлог. Если бы местные власти хотели вывезти царскую семью, дорога на Пермь оставалась свободной, по ней ходили поезда.

Незадолго до цареубийства в Екатеринбурге с какой-то стати очутился и бывший министр-председатель Временного правительства князь Львов. Он попал в здешнюю тюрьму. Но такую видную «контрреволюционную» фигуру головорезы Свердлова почему-то быстро отпустили. Он свободно уехал через Сибирь в США. С какой целью он попал в Екатеринбург? И по чьему приказу был освобожден?

А в ночь на 17 июля злодеяние свершилось. В подвале дома Ипатьева были зверски убиты 11 узников: царь, Александра Федоровна, наследник престола Алексей, царевны Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия, врач Боткин, повар Харитонов, лакей Трупп и комнатная девушка царицы Демидова. Тела были вывезены в район Ганиной Ямы и сожжены. Точно так же, как сожгли тело друга царской семьи, Распутина. Но, когда город заняли белые и следователю Н. А. Соколову было поручено раскрыть обстоятельства преступления (по собственной инициативе к следствию присоединился генерал М. К. Дитерихс), сразу же стали всплывать загадочные особенности.

Обнаружились доказательства, что убийство было не только политическим, но и ритуальным. У царя и членов его семьи после их умерщвления еще в доме Ипатьева или во дворе отсекли головы, их унес куда-то Войков [62]. 19 июля один из цареубийц, Юровский, выехал с докладом в Москву. По свидетельствам очевидцев, он вез с собой опечатанный чемоданчик, а также три грубо сколоченных ящика. Как выяснилось позже, в Москве Юровский со своим багажом проследовал прямо на квартиру Свердлова — непосредственное руководство операцией по цареубийству осуществлял он. А Свердлов был убежденным оккультистом [93].

К тому же на стене подвала, где разыгралось злодеяние, были обнаружены две надписи. Первая по-немецки, цитата из стихотворения Гейне «Валтасар»: