Валерий Шамбаров - «Пятая колонна» и Николай II

А Томпсон передал руководство миссией Красного Креста Робинсу и выехал на родину. Он увозил полную подборку тайных договоров, найденных Троцким. По дороге Томпсон остановился в Англии. Сюда же прибыл Ламот — помощник Хауза и банкир, партнер Моргана. 10 декабря они провели переговоры с Ллойд Джорджем, убеждая его поддержать большевиков. При этом Томпсон представил британскому премьер-министру свой меморандум. Указывал, что признание ленинского правительства невозможно — большевики уже ведут переговоры с Германией. Но связи необходимы, и нужно их перевести на неофициальный уровень. В этом же меморандуме Томпсон с предельной откровенностью пояснил, с какой целью предпринимались все усилия: «Россия вскоре стала бы величайшим военным трофеем, который когда-либо знал мир».

Конечно же, и большевики шли на уступки зарубежным партнерам. В дни переворота, когда Красная гвардия в числе важнейших объектов занимала банки, для двух было сделано исключение — для «Нэйшнл Сити Бэнк» и «Лионского кредита». В план восстания эти объекты не включили. А 15 декабря Совнарком принял декрет о национализации банков. Он не коснулся тех же самых «Нэйшнл Сити Бэнк» и «Лионского кредито». Правда, в Москве красногвардейцы явились в отделение «Нэйшнл Сити Бэнк» и выгнали служащих. Но это была самодеятельность местных властей. Стоило послу Френсису обратиться к Троцкому, как Совнарком приказал своему воинству убраться вон [85]. Зачем же обижать американцев и перекрывать канал, по которому идут деньги?

Общей участи избежал и Сибирский банк, через который шло финансирование большевиков из шведского «Ниа-банка». Его вдруг… купило британское правительство.

Декрет Совнаркома о национализации предприятий обошел стороной несколько иностранных компаний, в том числе огромные заводы Крейна в Ярославле. Их национализируют только в 1925 г.! Когда не станет Ленина и покатится с небосклона звезда Троцкого. А исключительное положение «Нэйшнл Сити Бэнк» позволяло ему проворачивать фантастические операции. Германский агент в Копенгагене доносил в Берлин: «Американский банк в Москве обнародовал извещение, что он берет на сохранение деньги российских подданных и американское правительство гарантирует вклады даже в том случае, если большевики наложат на них секвестр». За короткий срок «русскими частными лицами было передано на сохранение 7 млн рублей». Интересно, многие ли вкладчики уцелели после гражданской войны, сумели вернуть свои деньги?

Между тем Российская империя уже распадалась. Ленин выполнил обязательства не только перед немцами, но и свои личные, перед финнами. 31 декабря 1917 г. Совнарком признал независимость Финляндии. На Украине Центральная Рада обвела вокруг пальца всех — объявила союз с большевиками, но втихаря сговорилась с командованием Киевского округа. Наобещала военным сохранить их положение, и они разгромили красногвардейцев. А власть досталась Раде, провозгласившей Украинскую народную республику.

Правительство большевиков не признали Дон, Кубань, Забайкалье. Грузинские меньшевики, армянские дашнаки и азербайджанские мусаватисты образовали Закавказский сейм. В Берлине радостно потирали руки, германский министр иностранных дел Кюльман писал, что главная задача — «дезинтеграция старой России». Но Антанту распад России в полной мере устраивал! Франция и Англия мгновенно признали Финляндию, Центральную Раду. 23 декабря в Париже между французским премьер-министром Клемансо и английским министром Милнером было подписано секретное соглашение о разделе сфер влияния в России. Во французскую зону вошли Украина, Бессарабия, Крым, в английскую Дон, Кавказ, Закавказье. Позже к соглашению присоединились США и Япония.

Японцы предлагали послать свои войска во Владивосток, погрузить там в железнодорожные эшелоны и не только свергнуть большевиков, но и восстановить Восточный фронт против немцев. Однако за это просили исключительное право эксплуатации Восточной Сибири и признание их интересов в Китае. Франция соглашалась, но США и Англия решительно воспротивились. Свергать большевиков, да и отдавать Сибирь с Китаем японцам они вовсе не желали.

Хотя скинуть ленинское правительство в данный период было очень просто. Оно едва удерживалось у власти. Против него выступали меньшевики и эсеры, руководившие профсоюзами, местными Советами. Бастовали служащие. От новой власти стали отворачиваться рабочие, понявшие, что ничего хорошего она не принесла. Большевиков спас непревзойденный мастер интриг — Свердлов. Помог договориться с левыми эсерами, что они войдут в Совнарком, правительство станет коалиционным. При этом Всероссийский Центральный исполнительный комитет Советов (ВЦИК) превратился в многопартийный парламент. А главное, Совнарком признал себя тоже временным правительством, до Учредительного Собрания. И все его декреты дополняли пометкой «временно, до решения Учредительного Собрания». С таким вариантом смирились и другие партии, и население. Казалось, можно потерпеть, осталось недолго.

Народу уже целый год внушались надежды на Учредительное Собрание. Ждали, что оно-то все расставит на свои места и начнется настоящая, лучшая жизнь. Поэтому большевики отказаться от обещаний Временного правительства не посмели. В ноябре началась предвыборная кампания. Но Ленин и его товарищи рассчитывали, что рычаги власти обеспечат им выигрыш. Срывали агитацию конкурентов, закрывали их газеты. «Контрреволюционные» области вообще выпали из «всенародного волеизъявления». И все же, невзирая на такие ухищрения, становилось ясно: большевики безнадежно проигрывают.

Открытие Учредительного Собрания было намечено на 5 января, эсеры с меньшевиками и кадетами уже предвкушали победу. Заранее писали речи, составляли резолюции. Особенно надеялись на поддержку союзников, ведь новые правители «изменили», заключили перемирие с немцами. На открытие Учредительного Собрания пригласили послов держав Антанты. Но… они единогласно отказались.

Большевикам это дало возможность без всяких церемоний разогнать «учредилку». Демонстрации рабочих и интеллигенции, начавшиеся в защиту Учредительного Собрания, встретили пулями. Погибло более 70 человек. Однако теперь зарубежная пресса почему-то не поднимала шум о Кровавом воскресенье. О расстреле шествий, действительно выступавших за демократию, мир вообще не узнал!

А Робинс докладывал в США: «Советское правительство сегодня сильнее, чем когда-либо. Его власть и полномочия значительно укреплены в результате роспуска Учредительного Собрания… Нужно поддерживать большевистскую власть как можно дольше». Да, Ленин с помощью Свердлова нашел способ укрепить власть. Замышляя разогнать Учредительное Собрание, заранее созвали III съезд Советов рабочих и крестьянских депутатов. Он собрался 10 января, и на нем было предложено — высшим органом власти должно считаться не Учредительное Собрание, а съезд Советов. Конечно же, делегаты охотно проголосовали за самих себя. А попутно им предложили решить два вопроса, как будто формальных. Изъять из названия правительства слово «временное». И из всех декретов, принятых Совнарком. Ленинское правительство и все его акты одним махом стали постоянными.