Коллектив авторов - История гражданской войны в СССР в 5 томах. Т. I. [Без иллюстраций]

"В 4-м самокатном батальоне (Особой армии) были отстранены командир 3-й роты и заведующий хозяйственной частью и на их место избраны солдаты; в 648-й дружине командиром избран комиссар; комитет летучего пункта 3-й гвардейской дивизии отстранил начальника и завладел всем имуществом; комитет санитарного поезда сместил старшего врача, заведующего хозяйством и сестер милосердия и избрал новых лиц (11-я армия); в 5-й Кавказской дивизии был смещен делопроизводитель хозяйственной части за отказ выдать несколько перьев, в чем было усмотрено желание со стороны делопроизводителей помешать выборам в Учредительное собрание (12-я армия); в 74-й дивизии XLI корпуса было вынесено постановление об упразднении должностей диви-. знойного интенданта и начальника хозчасти с передачей их функций особым комиссиям (7-я армия); в 53-м Сибирском стрелковом полку отказались принять прибывшего после эвакуации командира; комитет частей штаба 11-й армии постановил реквизировать собственных офицерских лошадей, обыскивать уезжающих офицеров и отбирать у них оружие, перевести офицеров на общежитие"[625].

Революция в армии сливалась с крестьянским движением в прифронтовой полосе. Начальник вольмарской уездной милиции Шуман, лично обследовавший юго-западную часть своего уезда, 10 октября сообщал, что в Позендорфской волости "забран около большой дороги у усадьбовладельцев и помещиков скошенный овес, хлеб, клевер и сено"[626]. В Катверской волости "пострадали во время отступления почти все усадьбы и имения около больших дорог"[627].

Разгром помещичьих имений солдатами и местными крестьянами происходил по всей прифронтовой полосе - от Северного до Румынского фронта. Солдаты выступали в роли вооруженных носителей крестьянских настроений, отражая в своих действиях стихийную ненависть деревни против помещиков и кулаков.

Участвуя в борьбе против помещиков в прифронтовой полосе, солдаты своими письмами в деревню способствовали развертыванию аграрной революции во всей стране. Вот одно из многих писем фронтовика своей деревенской родне: "Прошу, скотину - без всяких пущайте по помещиковой земле и пашите землю, не спрашивайте их, собак толстопузых, довольно им теперь пить нашу кровь. Смотрите, берите в руки сейчас, и мы здесь не бросим оружия, пока все не установим и домой придем с винтовками"[628].

Эти солдатские письма воспринимались в деревне как директивы и оказывали огромное влияние на ход революции.

Армия не на словах, а на деле переходила к решительной революционной борьбе с эксплуататорами. Партия большевиков достигла огромных успехов. Это ярко выразил в немногих словах начальник 18-й Сибирской стрелковой дивизии. "Командир 70-го стрелкового полка, - сообщал он в своей сводке, - донес мне о полном развале в полку. Все большевистские идеи - закон"[629].

Действительно, к моменту решающих боев за пролетарскую революцию большевистские идеи стали законом для многомиллионной вооруженной массы.

Позднее Ленин, анализируя результаты выборов в Учредительное собрание, писал: "В армии большевики... имели уже к ноябрю 1917 года политический "ударный кулак", который обеспечивал им подавляющий перевес сил в решающем пункте, в решающий момент. Ни о каком сопротивлении со стороны армии против Октябрьской революции пролетариата, против завоевания политической власти пролетариатом не могло быть и речи, когда на Северном и Западном фронтах у большевиков был гигантский перевес, а на остальных фронтах, удаленных от центра, большевики имели время и возможность отвоевать крестьян у эсеровской партии"[630].

Революционное нетерпение солдатских масс, осознавших свои интересы, побуждало их торопиться с установлением советской власти. "Товарищи, не смотрите на Керенского, - писали солдаты 3-й армии в совет солдатских депутатов. - Он доведет нас до такой пропасти, что мы все разом погибнем. Товарищи солдаты, старайтесь скорейшему времени миру. Мы не в силах держать фронт. Товарищи солдаты, вы подумайте сами, что у нас дома семьи умирают с голоду, у нас дома родители, жены и дети - не щенята. Нам нечего слушать буржуазию, а долой войну, да здравствует Учредительное собрание и да здравствуют товарищи большевики!"[631]

Возглас "Да здравствуют товарищи большевики" все чаще раздавался в армии. Он в той или иной форме встречался во всех солдатских письмах. "Просим господ большевиков обратить внимание на господина Керенского - вместе с Корниловым на один крючок, - писала группа раненых солдат. - Просим немедленно передать управление в руки народа - совета крестьянских и солдатских депутатов. Долой Временное правительство, да здравствует народное управление! Товарищи рабочие и солдаты, оружие берегите, пойдемте на Петроград буржуев, коалиционное управление колоть, бить и вешать. Из терпения вышла окопная мука солдата"[632].

Вот именно, из терпения вышла окопная мука солдата!

Фронт был готов принять участие в свержении ненавистного ему правительства Керенского.

Бурное революционизирование пролетарских и трудящихся масс крестьянства раздробило, разрушило социальную основу мелкобуржуазных партий.

Подталкиваемые общим революционным подъемом, эсеро-меньшевистские лидеры после разгрома Корнилова явились в Зимний дворец и потребовали от имени своих партий вывода кадетов из правительства. Но массовое движение уже вышло из границ, приемлемых для мелкобуржуазных партий: выключением кадетов из числа членов правительства невозможно было остановить растущую революцию под лозунгом "Вся власть советам". Организующая сила этого лозунга все крепче соединяла массы. Эсеро-меньшевики решили спешно строить другую плотину, которая сдержала бы революционное движение и затем отвела его в другое, менее опасное русло.

Первого сентября состоялось объединенное заседание Всероссийского центрального исполнительного комитета советов и исполнительного комитета советов крестьянских депутатов. Напуганные революцией лидеры мелкобуржуазных партий противопоставили лозунгу "Вся власть советам" созыв общедемократического съезда.

"Брать всю власть в свои руки - преступление перед революцией"[633], заявил на объединенном заседании лидер меньшевиков

Скобелев, а Церетели, только два часа тому назад требовавший от Керенского устранения кадетов из правительства, снова выступил с защитой коалиции с буржуазией.

Спеша отгородиться от революции, Авксентьев, лидер эсеров, обрушился на комиссию Всероссийского центрального исполнительного комитета советов, вызвавшую войска из Финляндии для борьбы с Корниловым, и резко выступил против вооружения рабочих. В припадке паники Авксентьев выболтал, что меньшевики и эсеры плелись в хвосте революции и приняли участие в борьбе с Корниловым только потому, что боялись отстать от ушедших вперед масс.