Коллектив авторов - История гражданской войны в СССР в 5 томах. Т. I. [Без иллюстраций]

Эсеры преимущественно хотели быть партией крестьянства. Основную работу они вели в деревне, агитируя за "социализацию земли", или, как объясняли они, за "изъятие ее из товарного оборота и обращение ее из частной собственности отдельных лиц или групп в общенародное достояние"[25].

Чтобы сохранить за собой крестьянство, партия эсеров уже с самого своего зарождения затушевывала классовое расслоение в деревне, доказывая, что между сельским пролетариатом и "самостоятельными земледельцами" нет принципиальной разницы: "Они должны быть соединены в одну категорию трудового крестьянства". Это целиком отвечало интересам кулачества. Кулаки также прикрывали свои выступления именем "трудовой деревни" и всячески отрицали наличие в крестьянстве разных классов. Этим и объясняется, почему кулачество в революцию 1917 года заполнило эсеровские ряды.

Основным методом борьбы эсеры считали индивидуальный террор. В первый период своей деятельности им удалось совершить несколько террористических актов: Степан Балмашев убил: министра внутренних дел Сипягина, Петр Карпович - министра народного просвещения Боголепова, Егор Сазонов - министра внутренних дел Плеве, Иван Каляев взорвал бомбой великого князя Сергея Александровича. Это смелое единоборство одиночек с царскими палачами придало партии особое обаяние в глазах революционной интеллигенции. Но террористическая практика скоро показала всю свою бесцельность. Убитого насильника немедленно сменял другой царский прислужник, не лучше, а часто и хуже прежнего. Массового движения террор не вызвал, а, наоборот, ослабил его, так как политика и практика индивидуального террора исходят из народнической теории активных "героев" и пассивной "толпы", ждущей от героев подвига. А такая теория и практика исключают всякую возможность активизации масс, возможность создания массовой партии и массового революционного движения. К тому же полиции скоро удалось поставить своего человека - провокатора инженера Е. Ф. Азефа - во главе боевой террористической организации партии эсеров. Террор тем самым попал под контроль полиции. Азеф стал полновластным распорядителем партии. Он подбирал членов Центрального комитета. Разоблачение провокационной работы Азефа в 1908 году внесло полное разложение в ряды эсеров.

Свою буржуазную сущность партия эсеров проявила еще в революцию 1905 - 1907 годов. Уже тогда эсеры обнаружили склонность вступать в соглашение с кадетами. В I Думе они вошли в состав трудовиков. Во II Думе царский премьер П. А. Столыпин предал суду фракцию социал-демократов, но не тронул эсеров.

Еще в 1906 году на I съезде эсеров в партии наметились разные течения. Правые выступили против террора и аграрной программы. Осенью правые окончательно отделились от партии и создали свою полукадетскую "трудовую народно-социалистическую партию". "Народные социалисты" отказались от мысли о республике, признали необходимым выкуп за отчуждаемую для крестьян землю и вступили в блок с кадетами. Лидером партии был А. В. Пешехонов, ставший министром продовольствия после революции 1917 года.

На том же I съезде выделилось и "левое" крыло, образовав особую полуанархическую партию - эсеров-максималистов. Максималисты тогда же, в первой буржуазно-демократической революции 1905 года, требовали не только "социализации земли", но и немедленной "социализации" фабрик и заводов. Но эти требования были лишь маской, прикрывавшей буржуазную сущность максималистов. Террор они предлагали сделать основным средством борьбы. Впоследствии максималисты выродились в беспринципную группу бандитов- "экспроприаторов", лишенную всякой почвы в массах.

Распад партии на этом не кончился. Во время войны эсеры еще разделились на несколько групп. Одни из них безоговорочно высказались за поддержку войны. К этой группе кроме Керенского принадлежал Н. Д. Авксентьев - один из эсеровских вождей. Он стал издавать в Париже журнал "Призыв" с агитацией за оборону царской России. Другие считали себя интернационалистами, выступали на словах против оборонцев, но на деле оставались с ними в одной партии. Идейным руководителем "интернационалистов"-эсеров, пытавшихся сидеть между двумя стульями, был В. М. Чернов.

Меньшевики-социал-демократы в период IV Государственной думы не являлись единой, сплоченной организацией. Они делились на ряд групп и подгруппок. На крайнем правом фланге стоял Г. В. Плеханов, который выступал вместе с правыми эсерами Н. Д. Авксентьевым и И. И. Бунаковым. В начале войны Плеханов обратился к русским рабочим с письмом, в котором доказывал, что Россия ведет оборонительную войну и потому задача рабочих - защищать отечество. Кадеты с восторгом встретили выступление Плеханова. Милюков заявил, что Плеханов "с обычным своим искусством" доказал разницу между английским империализмом и германским, между войной оборонительной и наступательной.

За Плехановым шли оборонцы К. А. Гвоздев, П. П. Маслов, А. Н. Потресов, которые выступили за открытую поддержку империалистской буржуазии. Они поддерживали организацию рабочих групп при военно-промышленных комитетах, пытаясь доказать, что рабочие России - за единый фронт с буржуазией, за гражданский мир. Гвоздев был председателем рабочей группы при Центральном военно-промышленном комитете, выступал резко против стачечной борьбы, по его мнению обессиливающей рабочий класс и дезорганизующей страну, и дружно работал с Гучковым. "Я с большими симпатиями и доверием относился к Гвоздеву"[26], говорил о нем Гучков. Меньшевики во время революции 1917 года выдвинули Гвоздева на пост министра труда.

"Левее" стоял меньшевистский "центр", возглавляемый Ф. И. Даном, И. Г. Церетели и думской фракцией - Н. С. Чхеидзе, А. И. Чхенкели, М. И. Скобелевым. "Центр" прикрывался революционной фразой, а на деле поддерживал оборонцев. На "левом" фланге меньшевиков стояли Мартов и чуточку левее - Троцкий. В первый период войны Троцкий вместе с Мартовым издавал в Париже газету "Наше слово", критиковал большевистскую тактику, называл большевиков "раскольниками", призывал к единству с оборонцами, стоявшими за войну.

"Центр" и "левые" меньшевики боялись занять открыто оборонческую позицию. В Думе Чхеидзе, как и Керенский, воздержался от голосования за царские кредиты на войну. Ленин объяснял поведение фракции тем, что "иначе она вызвала бы против себя бурю возмущения со стороны рабочих"[27].

В политической практике несмотря на свою критику оборонцев и "левые" меньшевики и "центр" содействовали открытым агентам русской буржуазии. Когда Вандервельде, один из вождей II Интернационала, обратился с письмом в думскую фракцию меньшевиков, убеждая их стать на защиту царской России против Германии, Чхеидзе и его соратники ответили: "В этой войне ваше дело есть правое дело самозащиты против тех опасностей, которые грозят демократическим свободам и освободительной борьбе пролетариата со стороны агрессивной политики прусского юнкерства... Мы не противодействуем войне, мы считаем, однако, нужным обратить ваше внимание на необходимость теперь же готовиться к энергичному противодействию уже намечающейся сейчас захватной политике великих держав"[28].