Йоханан Петровский-Штерн - Евреи в русской армии: 1827—1914.

Таблица 3.5

Рапорт Николаю I Департамента Военных Поселений по предписанию военного министра о евреях, обратившихся в православие в 1842 и 1843 гг.

Источник : РГВИА. Ф.405. Оп. 5. Д. 7370. Л. 6–6 об., 7–7 об.

Отчеты 1842–1843 гг. красноречиво свидетельствовали, что стоит только выпустить ситуацию в батальонах кантонистов из-под контроля, как миссионерская кампания снова сойдет на нет. Поэтому, изучив данные о крестившихся в 1842 г. и за первую треть 1843 г., Николай — совершенно неожиданно для Департамента военных поселений — сделал несколько решительных распоряжений, подкрепленных в дальнейшем регулярными и настойчивыми напоминаниями. Прежде всего он распорядился о предоставлении ему ежемесячных ведомостей, к 25 числу каждого месяца, об изменениях численного состава выкрестов {343} . Это распоряжение получило форму «приказа № 3» от 26 июня 1843 г.: «Предписываю командирам учебных карабинерных полков и заведений военных кантонистов, месячные ведомости о числе нижних чинов и кантонистов из евреев, принявших православную веру, представлять в Департамент военных поселений по принятой формуле: название батальона; состоит: нижних чинов; кантонистов; обратилось: нижних чинов; кантонистов». Во-вторых, он потребовал данные об ожидаемом в 1843 г. количестве евреев, должных поступить по рекрутскому набору. В-третьих, он распорядился заменить некоторых, состоящих при войсках духовных наставников на «способнейших и благонадежнейших». В-четвертых, он приказал обер-священнику армии разработать краткую инструкцию для полковых священников об обращении евреев {344} .

В течение 1843 и 1844 гг. Николай был вынужден многократно напоминать о своем решении, прежде чем все участники миссионерской кампании — Синод, командиры батальонов, местные священники — приступили к ее выполнению. Подавляющее большинство командиров кантонистских заведений не осознавало глубокого смысла распоряжения и не догадывалось, зачем надо предоставлять отчеты каждый месяц. Два года Николай получал десятки пустых ведомостей, написанных в жанре бюрократической отписки по схеме «в нашем батальоне состоит евреев столько-то, никто православия не принял» {345} . Николай злился и, противореча собственному приказу, писал на ничего не говорящих рапортах: «представлять тогда, когда получены дополнительные сведения, а не докладывать по частям» (карандашная запись немыслимым николаевским почерком на докладе по Департаменту от 24 июля 1843 г.). В июле, не получив отчетов по нескольким батальонам, Николай приказал присылать отчеты прямо в Департамент, минуя бригадных командиров. В августе он потребовал ускорить работу Синода над «наставлением для обращения». Как только инструкция была готова, он распорядился немедленно разослать ее по батальонам в количестве восьмидесяти экземпляров. В декабре, обсуждая с бароном Корфом успех Тобольского священника, крестившего 48 кантонистов, он высказал мысль, что ему было бы очень приятно, если бы и другие священники также последовали его примеру. В конце декабря это соображение было циркулярно разослано по кантонистским заведениям. В начале января Николай распорядился выделять из казны ежегодно по 57 руб. 14 коп. батальонным законоучителям, обращающим кантонистов в православие, а в конце января он приказал направить этих учителей в батальоны — по два в батальон и по одному в полубатальон {346} . Одновременно Николай отслеживал ежемесячно ход обращения в войсках. Обнаружив, что в сводном отчете по Департаменту неправильно суммированы цифры батальонных отчетов, дающие слишком благоприятное впечатление о ходе кампании, он взял карандаш и принялся исправлять на рапорте: Псковский батальон — крещено не двадцать, а только семнадцать; Киевский — не четыре, а пять; Саратовский — не тридцать, а восемь; всего — не пятьсот два , а сто семьдесят шесть . Глава Департамента, обнаружив правку Николая и убедившись, что отписками не отделаешься, разослал по департаменту секретный циркуляр: в связи с «малым успехом» обращения кантонистов-евреев «вновь подтвердить монаршую волю».

В сентябре 1843 г. ситуация несколько изменилась, хотя из донесений командиров батальонов непонятно, то ли они прибавляли цифры вновь обратившихся к предыдущим, чтобы предоставить желаемый результат, то ли они вписывали в отчетность только вновь крестившихся. Во всяком случае, в сентябре прибавилось 945 новокрещеных, причем половину этой цифры дал Воронежский батальон. Весьма относительный успех Новгородского, Псковского, Архангельского и Тобольского батальонов (73, 53, 98, 48 крещеных) мало что менял в общей картине, где такие многочисленные батальоны, как Оренбургский или Казанский, дали одного-двух выкрестов {347} . Судя по предоставляемым Николаю сведениям, кампания действительно сталкивалась с трудностями, шла неравномерно и медленно. Кроме Воронежского батальона, где крещение за 1843 г. принял 571 кантонист из евреев и 14 горцев, во всех остальных обратившиеся составляли единицы, в исключительных случаях — десятки. Интересно, что воронежский батальонный священник докладывал в Синод, что обращение полутысячи кантонистов — в значительной мере дело рук полковника Романуса, а не его, священника. Особенно плачевно обстояло с обращением у взрослых евреев — нижних чинов армии. За 1843 г. из 465 нижних чинов, состоящих при кантонистских учебных заведениях на строевых и нестроевых должностях, крещение приняло четверо, т. е. меньше 1 %. За это же время из 3472 кантонистов обратилось 199, т. е. 6 %. Обращались крайне неравномерно. Только в Перми, Томске, Новгороде, Тобольске и Втором учебном корпусе — четырех заведениях из тридцати двух — цифры переваливали за десяток (соответственно, 86, 22, 14, 11, 37). Тем не менее пример Воронежского батальона показывал, что успеха добиться можно. Полковник Романус, наряду со священником Тобольского батальона, был поставлен в пример другим батальонным командирам.