Михаил Семиряга - Как мы управляли Германией

Лишь много лет спустя из хранящихся в архивах отчетных документов советской военной комендатуры Берлина стало ясным, что все эти антидемократические меры были предприняты немецкими общественными организациями не по их доброй воле, а под давлением Отдела информации комендатуры. В документе так и было сказано: «Отдел информации развернул в это время широкую кампанию за бойкот антидемократической прессы» [315] АВП РФ, ф.0457«г», оп.1, п.1б, д.61, л.187–188 . Можно понять ответное решение западных властей, которые также запретили в своих зонах распространение прессы из советской зоны.

Становилось очевидным, что линия советского руководства на обострение берлинского кризиса была равнозначна попытке заставить Запад уйти из Берлина. Чтобы добиться этой цели, СВАГ предприняла новые, ужесточенные меры. Но они не увенчались успехом. В конце 1948 года оккупационные власти западных секторов провели выборы в магистрат западной части города и создали западноберлинскую трехстороннюю комендатуру. 14 мая 1949 года они произвольно ввели в западной части города так называемый «малый оккупационный статут». Эти меры подтверждали, что западные державы твердо решили не терять Берлин, поэтому весной 1949 года обе стороны достигли соглашения об урегулировании отдельных вопросов, связанных с ситуацией в городе.

Много лет спустя пенсионер В. Молотов в беседах с публицистом Ф.Чуевым, вспоминая спровоцированный им и Сталиным берлинский кризис, цинично заявил, что «если бы не было Берлина, был бы другой такой узелок», поскольку «у нас цели и позиции разные, какой-то узел обязательно должен быть, и он завязался в Берлине» [316] Сто сорок бесед с Молотовым. С. 80 .

Вот так делалась история!

Но события в Берлине, приведши к его расколу, были хотя и главной, но лишь частью общего процесса по расчленению Германии. Межсоюзнические соглашения по Берлину являлись составной частью других соглашений о судьбах Германии. Поэтому необоснованно утверждение, будто соглашения по Берлину не вытекают из Потсдамских и других решений. Нельзя признать логичными и утверждения о том, что западные союзники получили свои права в Западном Берлине якобы в обмен на освобождаемые ими территории Тюрингии, Саксонии, Бранденбурга и Мекленбурга.

Нетрудно себе представить, что согласованные в годы войны основополагающие принципы в отношении Германии и Берлина могли быть претворены в жизнь только в том случае, если прежняя политика союзников и в мирное время останется неизменной, и они с такой же настойчивостью и последовательностью будут бороться за новую Германию, как они совместно сражались с Германией Гитлера. Но пока такой готовности стороны не проявили.

На протяжении четырех десятилетий Берлин оставался расколотым на две части и стал своеобразным символом раскола всей Европы на два враждебных лагеря. Сложившаяся ситуация предопределила и названия двух частей единого города. Понятие «советский сектор оккупации Берлина» постепенно стало трансформироваться в понятие «восточный Берлин», а с первых лет существования ГДР он именовался как «демократический Берлин».

Не нуждается в доказательствах то положение, что согласованная в годы войны союзническая позиция по германскому вопросу могла бы быть успешно продолжена и в последние годы. Но только при условии, что сотрудничество и готовность к компромиссам оставались бы такими же, как в военное время.

Разумеется, нет основания идеализировать такое уникальное в истории военное объединение стран, как антигитлеровская коалиция — весьма различных по своему общественно-политическому строю государств — США и Англия, с одной стороны, и Советский Союз, с другой. И в Вашингтоне, и в Лондоне имелись влиятельные силы, считавшие эту коалицию «странным союзом» и стремившиеся использовать его в своих интересах в ущерб союзнику, на долю которого выпала главная тяжесть коалиционной войны. Сталин, со своей стороны, также считал эту коалицию временной и вынужденной мерой и не рассчитывал на ее долгожительство после победы над общим врагом. Как утверждается в некоторых исследованиях по истории советских спецслужб, уже «с конца второй мировой войны в НКВД/НКГБ/МГБ Соединенные Штаты стали именоваться не иначе, как «главный противник» [317] Кр. Эндрю и О. Гордиевский. Указ. соч. С.377 .

Начальник Главного разведуправления Красной Армии генерал-лейтенант Ильичев 24 апреля 1945 г. прислал начальнику Генерального штаба генералу армии А.И. Антонову тревожную докладную записку. Он сообщал, что руководитель военной миссии США в Москве генерал Дж. Р. Дин, будучи в Вашингтоне, высказал предложение о необходимости круто изменить американскую политику в отношении русских. Он обвинил советское руководство в том, что должностные лица в Москве искусственно создают всевозможные недоразумения, допускают оскорбления американцев, в частности, летчиков, совершивших вынужденные посадки, плохо обращаются с освобожденными американскими военнопленными.

Советские власти отказываются разрешить американским экспертам посещение Гдыни, где находятся захваченные советскими войсками новейшие типы немецких подлодок. Генерал Дин советует отменить очередной американский конвой в Мурманск. ГРУ стало известно, что глава английской военной миссии в Москве адмирал Арчер поддерживает предложение Дина.

В первый период оккупации Германии союзники по антигитлеровской коалиции стремились не только сформулировать единые цели в отношении побежденной Германии, но и учитывали опыт друг друга в создании эффективно действующих оккупационных органов власти в своих зонах.

Так, например, в американской, как и в советской зоне, высшая административная власть совмещалась с военным командованием и находилась в руках командиров соединений. Так, командующий армией был одновременно начальником военной администрации в районе дислокации его войск. Исходя из этого, американская зона была разделена на западный (7-я армия) и восточный (3-я армия) округа. Командующие 7-й армией генерал-лейтенант Джеффри Кейс и 3-й армией генерал-лейтенант Люциан Трэскотт были начальниками военных администраций соответствующих округов.

В первый период оккупации (до августа 1945 г.) этот принцип распространялся и на корпуса. Например, командир 23-го армейского корпуса США руководил военной администрацией Гросс-Гессена, командир 12-го армейского корпуса управлял Нижней Баварией и Верхним Пфальцем.

В июле-августе 1945 года территория американской зоны была разделена на три федеральные земли с немецкими земельными управлениями — Гросс-Гессен, Бавария и Вюртенберг-Баден. Соответственно были созданы и три управления военной администрации. При главнокомандующем американскими оккупационными войсками в Германии был создан специальный штаб военной администрации во главе с заместителем главкома по гражданским делам генерал-лейтенантом Л. Клеем.