Владимир Сафир - Первая мировая и Великая Отечественная. Суровая Правда войны

В передачах о Прохоровском сражении впервые говорилось о «тяжелых потерях танковой армии Ротмистрова», однако, итоги тех боев обходили молчанием.

И все же, несмотря на более приближенное к реальным фактам содержание телепередач, при освещении курских событий в печатных изданиях уровень объективно-документальной информативности был на порядок выше. Будучи ограниченным рамками этого обзора, я отмечу только наиболее значимые работы. Вот их перечень.

В. Н. Замулин и Л. Н. Лопуховский. «Прохоровское сражение. Мифы и реальность». («Военно-исторический архив» (ВИА, №33-39).

Есть все основания считать, что эта объемная работа является лучшим изложением реальных событий 10-15 июля 1943 г. в районе Прохоровки. Мне, например, ничего подобного до сих пор читать не довелось. Обилие архивных документов (наших и немецких), подробный разбор боевых эпизодов и их грамотный, объективный анализ создали предпосылки для достаточно ясного понимания того, что же на самом деле произошло на Прохоровском поле летом 1943 г. при столкновении основных сил 5 гв. ТА П. Ротмистрова со 2 ТК СС П. Хауссера. Картина боев получилась настолько четкая и однозначная, что можно согласиться с мнением тех моих коллег, которые от принятия в полной мере авторской трактовки выводов статьи (из-за их частичного рассогласования с изложенным материалом) считают возможным воздержаться. Для тех же, кто эту статью еще не читал (а я настоятельно рекомендую это сделать) о боевых действиях именно 5 гв. ТА, можно сказать следующее:

• решение о «самоубийственном»(по Д. Глэнцу) контрнаступлениимногосотенного состава танков по открытому полю на «не сдвинувшуюся с места»(ВИА, №36, с.92) ТД противника(в условиях подавляющего ее огневого преимущества — 88 и 75-мм новые длинноствольные пушки против наших 76-мм), явилось «ошибкой, если не больше»(ВИА, №39, с. 113);

• главная ударная сила 5 гв. ТА (18 и 29 ТК) задачу дня «не выполнила»и понесла «настолько большие потери» («они были огромны»), что «ее дальнейшие атаки потеряли всякий смысл» (ВИА, №37, с. 127). Только за один день 12.07 5 гв. ТА потеряла «около 500 танков» (ВИА, №37, с. 128), то есть более половины своего состава. В связи с этим уже на следующий день ее оставшуюся часть комфронта Ватутин вынужден был вывести из зоны соприкосновения с противником в тыл для срочного доукомплектования;

• миф о «встречном танковом сражении» и «сквозных атаках» так мифом и остался,ибо одиночные машины, прорвавшиеся к исходным позициям не вышедшей «на встречу» главным образом дивизии «Лейб-штандарт СС «Адольф Гитлер» (замаскировавшей и укрывшей свои танки в складках местности), согласно немецким данным, были уничтожены огнем танков, а также специально созданных с единым радиоуправлением мобильных групп ПТО (Parkfront — «фронт ПТО») до 10 орудий в каждой: 75-мм Рак 40, 88-мм Рак 43 (полевых), Flak 37 (зенитных) и др. Утверждение о том, что при этом нашими танкистами было совершено 20 таранов, умышленно преувеличено, так как из статьи В. Ф. Сотникова «Танковые тараны 1941-1945» («Военно-исторический сборник». М., 1997. Приложение 2, с. 128-136) следует, что в зоне действия 5 гв. ТА таких таранов было всего 9;

• оперативное обеспечение организации боевых действий 2-го ТК СС(оптимальный вариант тактического построения боевых порядков танковых дивизий, четкое взаимодействие их с авиацией, артиллерией и др.) было на более высоком уровнеи существенно превосходило аналогичные показатели 5 гв. ТА и взаимодействующих с ней соединений ВФ.

Суммируя все приведенные данные о тяжелейших потерях 5 гв. ТАи минимальном вклинении ее танковых корпусов при проведении контратак (всего до 3-х км), а также имея в виду, что сохранивший боеспособность 2 ТК СС продолжал наступательные действияпо более выгодному в оперативном отношении направлению юго-восточнее Прохоровки вплоть до даты исключения корпуса из состава 4 ТА, вывод можно сделать только один — действия 5 гв. ТА12-13.07, к сожалению, окончились полной неудачей(авторы подобрали другую, более обтекаемую формулировку: «П. Хауссер переиграл П. А. Ротмистрова»(ВИА, №39, с. 112).

Но кто же был истинным автором идеи (абсурдность которой очевидна) примитивной «лобовой» атаки многосотенной лавины танков на более сильного в огневом отношении и приготовившегося к обороне противника? Как правило, все «шишки» достаются только командарму Ротмистрову. А так ли это? Думаю, что не так. Ведь Павел Алексеевич относился к числу опытных и высокообразованных военачальников. Еще в 1938году он в академии (ВАММ) был руководителем тактического цикла,и я был невольным тому свидетелем. Будучи еще мальчиком, стоял возле него с моим отцом (руководителем огневого цикла) под колоннадой академического здания при отправке слушателей на летние сборы в лагерь у Сенежского озера. И хотя меня Ротмистров тогда изрядно напугал, неожиданно рыкнув: «А ты что здесь делаешь?!», — объективности ради следует считать, что столь грамотный тактик добровольно подобный, заведомо проигрышный вариант атаки выбрать не мог.Учитывая патологическое пристрастие нашего высшего командования к контратакам без разумного сочетания (в отличие от немцев) с обороной (в течение начального периода войны, под Ельней, Смоленском, в сентябре-октябре 41-го — против войск, заблокировавших, а не атакующих Ленинград и др.), такая командаатаковать, а не стать непроходимой стеной, вероятнее всего была спущена «сверху».Адресаты известны: или Ставка ВГК, или ее представитель, или, наконец, комфронта Ватутин. Узнать это точнее пока не представляется возможным, так как ответы на подобные вопросы можно найти только в документах о переговорах «Ставка — комфронта». Однако подобная информация и по сей день для рядовых исследователей является, как правило, закрытой и недоступной («НГ»: «Генералы правду о войне не отдадут»).

Заканчивая эту интересную научную статью, авторы справедливо отметили, что «победа под Курском имела огромное военно-политическое значение».

Михаил Ходаренок. «Первая Прохоровка. На южном фланге Курской дуги масштабные танковые сражения разыгрывались каждый день». («Независимое военное обозрение» (НВО, №16, 2003).

Основное содержание статьи отражено в ее заголовке. Автор пытается ответить на вопрос: «Почему немецкие военачальники практически не заметили крупнейшего танкового сражения под Прохоровкой?».Доводы приводятся следующие. «... Боевой состав советских танковых армий и корпусов, вступающих в Курскую битву, до встречного боя под Прохоровкой был вполне сопоставим с потенциалом 5 гв. ТА. Именно по этой причине 12 июля 1943 г. для немецких войск остался рядовым днем битвы под Курском».