Александр Котиков - Записки военного коменданта Берлина

Генералу Китингу надо было найти козла отпущения, и он нашел его. В конце января он выступил с резким заявлением перед журналистами и дал волю своим чувствам. Он вовсю распекал советского коменданта в «нечестной игре». Можно представить себе уровень зрелости военно-политического деятеля, когда он в открытую распекает в «игре» своего партнера, который ему не наносил никаких публичных оскорблений.

Видимо, хозяева генерала решили поправить подчиненного. 3 февраля 1947 года выпускают заместителя Китинга, чтобы тот поправил своего шефа. Хаули собрал новую пресс-конференцию и всячески выгораживает своего патрона. Но так поправил, что сам наговорил кучу бранных выпадов в адрес советских военных властей в Берлине.

Советская военная комендатура выступила тогда с резким заявлением по поводу вмешательства западных оккупационных властей во внутренние дела немецких органов самоуправления, в дела профсоюзов. Это заявление было к месту. Оно получило широкий отзвук в рабочем классе Берлина. Особенно хорошо было принято наше заявление на заводах «Сименса».

На собрании один рабочий выступил и открыто заявил:

— Теперь легко понять, почему так трудно отнять имущество у военных преступников. Что хотят американцы и англичане от наших профсоюзов, какое им до них дело? Их дело заботиться о быстрой очистке Германии от нацистов и военных преступников, а они, наоборот, поддерживают их. Вот уж, действительно, словно одного поля ягодки. Ворон ворону глаз не выклюет. Ситуация, в которую попали сейчас три западных сектора Берлина, очень напоминает отдельные моменты 1933 года. Тогда Гитлер по заданию и с помощью немецкой реакции разбил немецкие профсоюзы. Сегодня эту роль по поручению интернациональной реакции и с помощью представителей в западных комендатурах выполняет СДПГ. И я был социал-демократом, и я был недоволен поведением русских в 1945 году. Но когда дело идет о моем профсоюзе и моем городе, я иначе говорить не могу.

Эту речь он произнес в Шарлоттенбурге, в районном правлении ФДГБ. Как раз на этом собрании металлисты приняли постановление объявить забастовку протеста рабочих против раскольнических действий западных оккупационных властей и СДПГ.

И что же было потом? Может быть, западные оккупационные власти образумились? Нисколько. Господин Китинг стал «выкручивать» руки тем, кто осмеливался выступать за единство в собрании депутатов, кроме лидеров христианских демократов Фриденсбурга и Шрайбера. Это была самая надежная сила в магистрате, руками этих господ потом совершат позорный раскол Берлина.

Один человек не понимал, что происходит вокруг, почему чинятся такие открытые помехи его деятельности. То был доктор Островский. Да и было чему сомневаться. Поначалу вызвали в американскую комендатуру, приголубили, обещали поддержать. Он был доволен. В его же партии зафиксировали в протоколе нормы его поведения и его тактику в работе, когда он станет обер-бургомистром. Поддержали его в Советской комендатуре. Его программное заявление было принято под аплодисменты абсолютного большинства депутатов, когда кто-либо делает наскок на него, как на обер-бургомистра, за него стеной стоят профсоюзы. А работать не дают. Человек начал задумываться «над сущностью бытия». Он не желает уходить в отставку, у него много творческих сил, он может ладить с людьми, а ему твердят без конца: «Уходите в отставку и, пожалуйста, без шума, добровольно».

Наконец на пресс-конференции он во всеуслышание заявил, что он добровольно не уйдет в отставку, не сможет оставить порученную ему работу. На депутатов собрания жали, кто только имел власть. Но уже в январе 1947 года собрание проголосовало оставить Островского на работе обер-бургомистра. Нужного количества голосов ⅔ не собрали.

Тогда социал-демократы решили подать в отставку всей фракцией. Их вызвали в ту же комендатуру США и приказали остаться. К этому времени уже было известно, что вскоре соберется конференция Совета министров иностранных дел и что-либо прояснится, когда будут решать берлинский вопрос.

Перед конференцией Совета министров иностранных дел в ход пускается козырная карта. 10 апреля 1947 года по берлинскому радио было передано сообщение агентства «Ассошиэйтед пресс». Этот документ прессы показывает, как из простых, совершенно естественных, человеческих, житейских, внутриберлинских вопросов, которые надо обязательно решать, люди, не желающие решать, делали трагические выводы. Следует в выдержках передать это сообщение.

«В этом оккупированном четырьмя властями городе, где встречаются силы советского коммунизма и западных демократий, коммунизм выигрывает битву за контроль над городским управлением.

В течение срока, менее чем 4 месяца, в результате громкой избирательной победы, социал-демократы переняли городское управление — берлинское социал-демократическое правительство, в значительной мере, ослаблено политическими маневрами Советов и поощряемой ими СЕПГ…

Социал-демократические вожди так дезорганизованы и подавлены тактикой командующих в СЕПГ коммунистов, что они угрожали уйти в отставку…

Советы в СЕПГ сделали из стоящей далеко вправо ЛДП своего существенного сателлита. Дело дошло до того положения, когда либеральные демократы вместе с СЕПГ покидают при спорных вопросах заседание городского управления, оставляя СДП и ХДС одних…

Тактика СЕПГ направлена против СДПГ, поощряемой Советами, признается американскими чиновниками, как правильно идущая… политика предоставления привилегий в питании и в других благах…»

Агентство задалось целью при помощи информированных чиновников военной администрации США в Берлине показать, что с Советами не сладить и пытаться вести совместные дела бесцельно.

Посмотрим, что говорит по этому поводу обер-бургомистр Островский. Признание Островского очень важно. Оно позволит понять степень правдивости информации «Ассошиэйтед пресс». Островский выдвинут СДПГ и американской комендатурой потому, что его признания вполне заслуживают внимания.

«Руководство СДПГ пытается изобразить из себя какую-то необыкновенную силу. Они ошибочно думают, что после успехов 20 октября 1946 года им никто ничего не может сделать, — поэтому они начинают грозиться своим могуществом…

Руководство СДПГ занято сейчас раздуванием националистических чувств и инстинктов в народе. Я считаю, что немцы после двух войн, зачинщиками которых они были, не могут в настоящее время претендовать на какую бы то ни было национальную мощь.

Третье расхождение — в различном отношении к Советскому Союзу. Я считаю, что тесное сотрудничество с Советским Союзом является необходимой предпосылкой благосостояния Германии. Руководство СДПГ против этого моего мнения. Расхождения идут по поводу восстановления города и Германии. В этом отношении важна длительная дружба с русскими, как в политическом, хозяйственном, так и в культурном отношениях. Этот курс отвергается узким руководством партии, особенно группой молодых, Шмидтом, Ауснером и другими.