Александр Котиков - Записки военного коменданта Берлина

— Вы, господин обер-бургомистр, вольны поступить, как вам будет угодно. Мы еще будем иметь возможность передать вам все это в письменной форме.

— Я искренне признателен вам за такое доверие в моих первых начинаниях. Я, признаться, не думал, что все так будет хорошо. Позвольте покинуть вас. Я спешу на собрание депутатов, чтобы успеть застать их.

Надо признаться, что у Островского хватило мужества. Как только он вернулся в Собрание депутатов, попросил выслушать его программное заявление.

Мы сидели и продолжали обсуждать обстановку, которая может сложиться в магистрате, с какими предложениями следует выступить на заседании комендантов.

Затрещал телефон, связывающий нас с нашим представителем в магистрате майором Очкиным. Только что закончил свое программное выступление Островский. Его речь произвела в Собрании депутатов огромное впечатление, его выслушали с затаенным дыханием, а когда Островский кончил, последние его слова были покрыты бурными овациями. Речь произвела на всех потрясающее впечатление. Для крайне правых это было настолько неожиданным, что все скисли и не знали, что делать. Островский так и сказал, что эта программа санкционирована ему советским комендантом. В заключение он предложил собранию обратиться к западным комендантам с предложением, чтобы и они последовали примеру своего советского коллеги. Офицеры связи с магистратом сразу же побежали к телефонам и доложили своим комендантам. Потом американский офицер связи переговорил с лидером правых СДП Нойманом, а когда собрание возобновило работу, Нойман внес предложение прервать заседание, чтобы обсудить выступление Островского на фракциях. Команда Нойману была подана Китингом, комендантом США.

Таким поворотом дела в Собрании западные военные власти в Берлине были сильно встревожены. Ждали, что при таких, казалось бы, благоприятных обстоятельствах они почти у цели — безраздельного и произвольного, одностороннего владения городом, в крайнем случае, органами самоуправления Берлина. А тут — поди ж, все поворачивается крайне невыгодно для такого их замысла. На горизонте замелькали реальные опасности оформления левого большинства в Собрании. Американцы должны были доказать всему миру, что в Берлине исключено согласованное единство немцев на какой-то общей основе и, естественно, четырехстороннее управление оккупационных властей. Словом: или они, или раскол города. Но, как нарочно, дела пошли по иному руслу. И это не каприз кого-то, а объективная реальность, продиктованная и положением населения в Берлине, и неотложными задачами, которые нельзя решить в одиночку, и, наконец, непреодолимой силой единства самых немцев, когда городу угрожает опасность раскола.

Существует общеизвестное правило: о политиках судят не по тому, что они говорят, а по тому, что они делают. А делать они начали вот что, и довольно раздражительно для берлинской публики. По делам западных оккупационных властей можно сделать было такой вывод. Он вскоре подтвердился. Западные военные коменданты в одностороннем порядке решили расстроить наметившееся единство левых сил в Собрании. Кроме того, решили убрать обер-бургомистра Островского. Тут следует заметить, что ни левая коалиция, ни обер-бургомистр еще не начали действовать. Они всего лишь показали, что могут действовать в интересах берлинского населения. Вот и все, что они успели. Правда, левым удалось все-таки провести через собрание Закон о конфискации собственности монополий и Закон о предании суду виновника войны, нацистского преступника, директора концерна «Сименс» Витцлебена. Эти законы были представлены СЕПГ и поддержаны большинством собрания депутатов. Они же и были похоронены западными комендантами в комитетах союзной комендатуры, не увидав света.

Американскому коменданту через своего доносчика Сволинского, а потом и Зура, членов правления СДП Берлина, стало известно о существовании протокола, где были изложены соглашения двух партий — СЕПГ и СДПГ о совместных действиях, и не против западных властей, боже упаси, а только о совместном решении насущных вопросов берлинской жизни. Американский комендант Китинг вызвал лидеров СДП и «высек» их за непослушание, за преувеличение «власти». И еще, и это самое важное, потребовал смещения обер-бургомистра Островского, которого он так усердно предлагал совсем недавно на заседании Межсоюзнической комендатуры.

Американского коменданта Китинга мало интересовало, что там думают по поводу случившегося в Собрании. Ему, видно, невдомек, что за спиной Островского и левых сил в Собрании стоит реальный фактор — берлинское население, очень организованный берлинский рабочий класс, с которым так просто, указующим перстом, расправиться нельзя. До берлинцев уже успело дойти и соглашение СДП и СЕПГ о совместной работе, и о программе экономической помощи, объявленной обер-бургомистром в Собрании депутатов, и решение собрания о конфискации собственности монополий и передаче судебным органам виновника войны, фашистского директора «Сименса» Витцлебена. Это окрылило и рабочих, и, естественно, обывателя. Люди радовались, что во всем этом проглядывает единство действий демократических сил города. Все, казалось бы, пошло хорошо. Так что же встревожило генерала Китинга, что он не посчитался с общественным мнением берлинского населения и пошел напролом в срыве намеченного курса? Уверенность, что можно топнуть на лидера социал-демократов ногой, и тот перевернет все, как хочет господин генерал? А получилось не так.

После этого разговора с Нойманом собирается собрание депутатов Берлина, а это выборный орган, и Нойман предлагает дать отставку обер-бургомистру Островскому, как «не справившемуся с делами». Предварительно в правлении СДП Островского уговаривали самому уйти в отставку, по собственному желанию. Островский заартачился. Но собрание проголосовало оставить его в должности обер-бургомистра, как подающего надежды.

Начался затяжной период безвременья в магистрате. Собрание депутатов не увольняет Островского, Островский хочет работать, а социал-демократы, согласно указующему пальцу Китинга, не дают ему развернуться. А когда правые вновь вылезают на заседании с предложением об отставке Островского, поднимаются профсоюзы и протестуют. Левая коалиция получает реальную поддержку масс. Это очень важно для левых и очень опасно для правых. Тогда западные комендатуры встали на путь открытого противодействия органам берлинского самоуправления. На путь саботажа и угроз, на путь экономических притеснений берлинского населения. Раз решено было сломить левую коалицию, надо было дать понять, что Берлин зависим от Запада. Англичане прекратили поставки угля из Рура, мотивируя это тем, что рурские рабочие бастуют, и угля нет. А забастовку вызвали английские оккупационные власти в своей зоне. Пока шли зимние месяцы, эта мера очень сильно задевала берлинцев и все берлинское хозяйство, включая и промышленность.