Жан Маркаль - Монсегюр и загадка катаров

Итак, согласно общепринятой версии, Дагоберт II был последним Меровингом старшей ветви. История гласит, что он вступил во второй брак с Гизелой, дочерью графа Разе, Беры II. Но далее историю невозможно отличить от легенды: от этого брака у Дагоберта II родился сын; королевского отпрыска после гибели отца прятали в Разе, во владениях его деда. Таким образом, благодаря прямому наследнику Дагоберта II род Меровингов никогда не прерывался. Сигиберт IV, сын Дагоберта II, — довольно любопытный персонаж: факт его реального существования не вызывает сомнений, но формально он ничем не подтвержден. Доказательством могли бы послужить, пергаменты, найденные аббатом Соньером в своей церкви, однако их оригиналов так никто и не видел. Вероятнее всего, рассказ о Сигиберте IV, ставшем графом Разе, все же не вымысел: его далекими потомками в XIII веке считались граф Марша Гуго де Лузиньян и герцогиня Бретонская Алиса, союзница Раймунда VII Тулузского, принимавшая участие в феодальной борьбе против Бланки Кастильской и Людовика IX. Какими бы темными и запутанными ни были обстоятельства этой истории, она все же позволяет принять гипотезу о том, что «сокровище» катаров могло содержать некие документы для шантажа правящей партии, династии Капетингов. Дополним эту картину еще одним штрихом, что, собственно, уже сделал за нас Никола Пуссен: стоит вспомнить обстоятельства щекотливого «дела», касавшегося его картины «Аркадские пастухи». Как известно, на этом полотне были изображены окрестности графства Разе, а сам художник, по одной из версий, знал некий секрет, которым он поделился с Никола Фуке, после чего последний оказался в опале. Все эти неясности подчас раздражают, поскольку тайна, чье присутствие ощущается всеми, порождает на свет гипотезы, которые довольно нелегко опровергнуть.

Кроме того, в легенде о Святом Граале немало и других, «собственных» тайн: например, природа этого сакрального объекта или то окружение, в котором он находится, те самые таинственные «хранители Грааля». Вольфрам фон Эшенбах утверждал, что ими были тамплиеры, однако не стоит понимать этот термин буквально, даже несмотря на то, что «бедные рыцари Христовы» заключали союз с катарами. Действительно, тамплиеры довольно часто выступали в роли их покровителей, что шло вразрез с элементарными правилами дисциплины, существовавшими внутри Римско-католической церкви.

Итак, чтобы ответить на интересующий нас вопрос, следует разобраться в двух вопросах: первый — чем же на самом деле был Святой Грааль для действующих лиц этой истории; второй — кем был Иисус Христос для катаров.

Ответ на первый вопрос таится в одном из самых распространенных поэтических и писательских приемов XII–XIII веков: в игре слов или, если на то пошло, в фонетической каббалистике, ярким примером чего служит уже упоминавшийся «Киот Провансалец» Вольфрама фон Эшенбаха. Однако речь сейчас идет о Граале. В тексте Кретьена де Труа он еще не «святой». Это простой сосуд, более напоминающий кельтский котел изобилия и вдохновения, нежели чашу, собравшую Кровь Христа. «Святым» Грааль сделали последователи Кретьена де Труа, продолжившие его роман, и авторы «Перлесво», цистерцианской версии легенды: священное содержимое реципиента (Кровь Христа) дало соответствующий эпитет самому реципиенту (кубку, чаше или фиалу). Поскольку старофранцузский язык еще не обладал устойчивой орфографической нормой, в манускриптах появлялись вариативные формы написания, в том числе и слитные: «sangral», «sangreal» и «sangraal». Так, в XV веке, на страницах английского романа Томаса Мэлори, компилятора артуровских легенд, уже доминирует форма «sangreal».

С этой формы — «sangreal» — и начинается та самая «каббалистическая» игра слов, поскольку положенный пробел между формами «san» и «greal» можно легко перенести: «sang» и «real». В то время как «sang real» в переводе на современный французский язык означает «sang royal», то есть «царская кровь». Итак, можно ли предположить, что таинственный Грааль был просто-напросто «царской кровью», иными словами, образным обозначением династии, ведущей свое начало от королевского рода Грааля, связанного посредством Иосифа Аримафейского с библейским царем Давидом?

Подобная идея кажется привлекательной. Конечно, это всего лишь гипотеза , но она подкрепляется фактом, отраженным во всех версиях легенды: «святой» Грааль был собственностью людей из священного рода, появившегося на свет еще во времена царя Давида. Кем бы ни был герой Грааля — Ланселотом Озерным, его сыном Галахадом «Чистым», Персевалем, Перлесво или Парцифалем, — нужно помнить одно: он всегда приходился племянником Королю-Рыбаку и отшельнику-наставнику (Тревриценту у Вольфрама); он являлся потомком Иосифа Аримафейского (бывшего отпрыском царя Давида); и, наконец, ему принадлежал небесный изумруд, из которого была сделана чаша Грааля.

Конечно, сведения об этой исключительно мифологической династии порой озадачивают: в «роду Грааля» встречаются библейские персонажи, несколько маргинальных епископов и короли, заимствованные из кельтских преданий (например, король Эвелак, в чьем имени отражено название мифического острова Авалона, рая в друидической концепции мира). Однако столь разнородный список преследует одну-единственную цель: показать, что род Грааля никогда не прерывался. То же самое стремление упрочить «ветвь Грааля» побудило Вольфрама фон Эшенбаха рассказать о том, кто последовал за Парцифалем: Лоэнгрин, предок королей Иерусалима и лотарингских герцогов. В конце концов, подобная преемственность приведет к тому, что «царская кровь» Грааля отыщется даже в жилах герцогов де Гизов (прекрасно понимавших, что такое родство будет хорошим козырем в игре за корону Франции). Та же кровь будет струиться и в жилах династии Габсбургов (последние члены этой фамилии, в свою очередь, живо заинтересуются делом аббата Соньера и Ренн-ле-Шато).

Все это сбивает с толку. Но в еще большей степени может сбить с толку информация, взятая из всевозможных «секретных досье», появившихся с недавнего времени в большом количестве: вопрос об их подлинности по-прежнему остается открытым.

Однако обратимся к одной любопытной традиции, бытовавшей в Ренн-ле-Шато, в графстве Разе и во многих других местах: к культу некой Марии Магдалины. В незапамятные времена ей была посвящена церковь в Ренн-ле-Шато. А в XIX веке в той же деревушке появляется башня «Магдала», построенная аббатом Соньером, решившим разместить в ней свою библиотеку. Такое название лишний раз подчеркивает незримое «присутствие» таинственной святой в этих местах.

Чтобы найти этому объяснение, придется обратиться к некоторым катарским концепциям, касающимся личности Иисуса Христа. Надо сказать, что определение места и роли Иисуса было для катаров нелегким делом. Согласно одним катарским учениям, он не был Сыном Божьим: согласно другим, он таковым являлся, но другим сыном Всевышнего был Сатана: в результате весь мир превратился в арену военных действий, поделенную двумя сыновьями, ставшими символами беспощадной борьбы Добра и Зла.