Андрей Бескурников - Удар и защита

Сенсация, конечно, неприятная. Особенно если вспомнить размашистую запись Гитлера, сделанную им накануне войны в книге для почетных посетителей Куммерсдорфского полигона: «Германия будет иметь лучшие танки!»

Но, испытав на себе мощь наших танков, генерал-фельдмаршал Клейст, которому не откажешь в боевом опыте (в бункерах он не отсиживался), записал другое:

«Их „Т-34“ были лучшие в мире».

Правда, обманулся, причем крепко, в своих ожиданиях и Гитлер. Показывая ему на том же Куммерсдорфском полигоне свои танки, генерал-полковник Гудериан обещал: «Комбинированным ударом они смогут парализовать противника, рассечь его на отдельные группы и изолировать. Танковые клинья будут неудержимо двигаться вперед, а следующая за ними пехота должна завершать уничтожение деморализованного противника».

Мощно, уверенно и весомо звучали такие блистательные прогнозы главного танкиста рейха. И не поверить им было просто невозможно, да и не хотелось.

На деле же получилось совсем иначе. Особенно в том пункте прогнозов Гудериана, который касался деморализации противника. А вот если говорить о воздействии советских танков на фашистов, то есть много убедительных фактов, свидетельствующих о моральном состоянии гитлеровцев при атаках наших «КВ» и тридцатьчетверок, и среди этих фактов следующее сообщение генерала Блюментрита:

«В районе Вереи танки „Т-34“ как ни в чем не бывало прошли через боевые порядки 7-й пехотной дивизии, достигли артиллерийских позиций и буквально раздавили находящиеся там орудия. Понятно, какое влияние это оказало на моральное состояние пехотинцев».

Вот вам и рассекающие удары и деморализованный противник!

Впрочем, туго тогда приходилось не одним немецким пехотинцам. Гейнц Гудериан, тот самый, который обещал Гитлеру молниеносно прорывать советские позиции, уже осенью 1941 года горько сетовал на неподходящую для него и его танков русскую погоду:

«Осенью 1941 года танкистам (гитлеровским. — А. Б. ) было вдвойне тяжело: во-первых, потому, что их машины, имевшие слишком узкие гусеницы, едва могли двигаться со скоростью танков 1918 года…»

Что ж, обида танкового генерала Гейнца Гудериана вполне понятна. Тем более если обратиться к выводам немецкого эксперта по бронетанковой технике профессора Зенгер-унд-Эттерлина, который совершенно откровенно и прямо признал:

«Русский „Т-34“ превосходил все другие типы танков…

Хорошая проходимость по грязи и снегу благодаря широким гусеницам…»

К тому времени, уже окончательно уверившись в несокрушимости советских танков, немецкие военные танковые теоретики в непременном порядке предупреждали курсантов главной гитлеровской танковой школы в Вюнсдорфе:

«…Из числа танков Красной Армии наиболее грозным является „Т-34“. Его эффективное вооружение, талантливо использованные наклоны брони и высокая подвижность делают борьбу с ним крайне трудной задачей».

Отметим тот факт, что все это говорилось во время отступления и оборонительных боев Красной Армии. Но даже в этот период командование вермахта издало приказ, запрещающий немецким танкам вступать в единоборство с танками типа «КВ». Всю борьбу с ними перекладывали на плечи мощных зенитных орудий и авиации. В этих оборонительных боях родилась советская танковая гвардия. Первой из танковых соединений звание гвардейской получила 4-я танковая бригада, которой командовал генерал-майор танковых войск Михаил Ефимович Катуков.

Это именно она нанесла тяжелые поражения войскам 2-й танковой армии Гудериана, сорвав наступление на Тулу.

Эта бригада стала в дальнейшем называться 1-й гвардейской танковой бригадой. Действуя из засад и нанося короткие, но мощные огневые удары, танкисты-катуковцы всего за несколько дней боев подбили 133 танка, 49 орудий и много другой техники.

…Экипажи Афонина и Лещинина находились в засаде. Танкисты заметили, что пять фашистских танков с десантом автоматчиков пытаются зайти во фланг нашего подразделения. И хотя силы были неравные, советские танкисты нанесли по врагу удар.

Удар был настолько неожиданным, что немцы, потеряв два танка, повернули назад. Причем, спасая свою шкуру, гитлеровские экипажи сбросили автоматчиков. Советские танкисты уничтожали их огнем и гусеницами. Автоматчики в панике забрались на наши танки, надеясь, что здесь они будут недосягаемы для огня. Однако фашисты просчитались. Афонин и Лещинин развели свои танки в разные стороны и стали поливать гитлеровцев пулеметным огнем. Ни одному захватчику не удалось уйти от карающей пули советских бойцов…

А потом, 5 декабря 1941 года, советские танкисты показали врагу, что значит атака советских танков. И опять здесь отличилась 1-я гвардейская танковая бригада. За шесть месяцев боев, по апрель 1942 года, на свой боевой счет она записала 302 танка, 165 орудий и более 10 тысяч солдат противника. Кроме того, бригада захватила 176 танков, 145 пулеметов и много другой военной техники.

Да и не только в Подмосковье танкисты били врага.

В августе 1942 года в районе озера Ильмень впереди наступавших наших подразделений двигался тяжелый танк, на башне которого издалека виднелось слово «Ленин». Изготовленный руками уральских танкостроителей, этот танк поступил на Северо-Западный фронт и сразу же вступил в бой. Командовал им старший лейтенант Тимофей Паршков. Умело маневрируя, офицер вел машину на вражеские укрепления. Пехотинцы, наступавшие вслед за танком, овладели первой линией обороны врага, а затем и деревней Рыкалово.

На следующий день бой разгорелся с новой силой. Шашисты делали отчаянные попытки вернуть себе населенный пункт. Под вечер, когда воины отбивали очередную контратаку врага, в мотор танка угодил снаряд. Машина вздрогнула, но не загорелась. Осмотрев ее, бойцы убедились, что своими силами исправить повреждения невозможно. Но пушка и пулеметы в порядке. Боеприпасы были. И тогда весь экипаж — стрелок-радист Попов, командир орудия Галимов, заряжающий Паншин, механик-водитель Михайлов — во главе со своим командиром решил продолжать драться с врагом.

Ночью танк хорошо замаскировали, приготовились к бою. На рассвете гитлеровцы снова пошли в контратаку. Впереди шли три фашистских танка. Наша артиллерия встретила их заградительным огнем. Один сразу был подбит, два других продолжали движение. Экипаж Паршкова огня не открывал, подпускал врага поближе. Когда гитлеровская машина оказалась от них в сотне метров, раздался выстрел, и она задымилась. Опасаясь участи первых двух, третий танк повернул назад.

Шесть суток сражался экипаж танка «Ленин» у деревни Рыкалово. Четыре раза под покровом темноты ему доставляли боеприпасы. На седьмые сутки, когда контратаки противника выдохлись и наши пехотинцы прочно закрепились на занятом рубеже, танк был эвакуирован с поля боя. За это время его героический экипаж подбил три фашистских танка, уничтожил шесть автомашин, четыре противотанковых орудия, заставил замолчать минометную батарею, разрушил четыре дзота, вывел из строя около батальона фашистской пехоты. Мужественные танкисты помогли пехотинцам отбить до тридцати контратак гитлеровцев.