Элизабет Хереш - Распутин. Тайна его власти

То, что у этой критики были другие причины, нежели названные выше, Мария, может быть, даже и не знает. Так, она не может понять, что отец, «который всем самоотверженно помогает», только благодаря своей «помощи», если она касается ходатайств, приводит к необозримым бедствиям. Более того, он также считает свой образ жизни абсолютно правильным и личным делом. Однако, учитывая близость Распутина к царской семье, в глазах обеспокоенных членов семьи или правительства это имеет большее значение, чем все его искусства. Что касается царя, то даже он не верит, что жизнь престолонаследника зависит только от Распутина. В это верит лишь царица. Однако государь боится постепенно отдалять Распутина от двора.

Самыми большими врагами Мария считает великую княгиню Марию Павловну, жену великого князя Владимира Александровича (его сын Кирилл стоит на следующем месте после царевича в притязании на трон, поскольку брат царя, великий князь Михаил Александрович, лишился права на престол из-за морганатической женитьбы) [50] Женитьба на дважды разведенной женщине, что непозволительно великому князю. Поскольку из лояльного отношения к царю, который не дал согласия на этот брак, никто из священников в России не хотел его венчать, Михаил уехал из страны и заплатил в Вене священнику сербской православной церкви, чтобы тот обвенчал молодоженов. . Поэтому из-за критического отношения к царице эту семейную ветвь можно заподозрить и в ревности. Это приписывают и свекрови Александры Федоровны, царице-матери Марии. Но это все же не имеет отношения к самой уважаемой и богатой даме русского общества княгине Юсуповой, сын которой, Феликс, женат на племяннице царя. Для всех их чудотворное искусство Распутина отходит на задний план по сравнению с дискредитацией династии, угрозу которой он представляет своими близкими отношениями с Двором.

Но никто не может навредить Распутину — он стал незаменим для императорской четы, его позиция сильнее, чем когда-либо раньше. Придворная дама Вырубова приобрела для него большую городскую квартиру. Теперь он может с гордостью переехать на новое местожительство на третьем этаже дома № 64 по Гороховой улице, где ему принадлежат пять комнат с двумя выходами. Арендную плату — от двух до трех тысяч рублей в год — берет на себя государыня, поскольку Распутин, изображая из себя неподкупного, не заинтересованного в материальных благах, человека, обычно отказывается от любых финансовых вознаграждений за свои услуги. Два сотрудника тайной полиции (охранки), назначенных лично царицей, охраняют дом Распутина.

С момента последнего, угрожающего жизни ее сына, приступа царица стала особенно проявлять свою благодарность по отношению к Распутину. Впервые Распутина приглашают на ужин во дворец, а вместе с ним и его пятнадцатилетнюю дочь Марию, которую он взял с собой в Петербург, чтобы отдать учиться в гимназию. Для девочки это большое событие, она описала его в воспоминаниях: «Тысяча вопросов пронеслось в моей голове. Что мне надеть? Что говорить? Как себя вести? Дуня [51] Домработница Распутина. причесывала меня, я держалась спокойно, как лошадь, когда ее чистят скребницей. Потом пришел слуга в ливрее. Карета ждала перед домом, и мы поехали в Царское Село. Только мы прибыли на место, кучер и слуга, до того сидевшие чинно, сразу спрыгнули вниз и помогли нам выйти из кареты. Ворота главного портала дворца открылись, нас провели внутрь и помогли снять пальто. Затем паж в ливрее повел нас по коридору, покрытому паркетом из красного дерева, в гостиную.

Тут появился царь всея Руси, царица и их пятеро детей. Папа поцеловал сначала царя, потом царицу, которая для меня была самой красивой женщиной из всех, кого я когда-либо встречала. Конечно, я была потрясена присутствием таких — как мне казалось — божественных созданий. Однако позже, когда я немного освоилась и попыталась держать себя соответственно, эти люди излучали такое тепло, что я перестала напрягаться и почувствовала себя хорошо. Во время первой беседы царица притянула меня к себе и по-матерински поцеловала.

Затем меня представили Великим княжнам и царевичу, который потом танцевал вокруг папы и тянулся к нему. Вскоре у меня было такое впечатление, будто я отношусь к этой семье. Девочки потянули меня к маленькому столу с закусками, на котором громоздились красная и черная икра, крабы, анчоусы, селедка, шарики из мяса и рыбы, а также водка и вино. Великие княжны стояли по одну сторону, вежливо ожидая, пока не начнут есть их родители и гости, но Алексей с хитрой улыбкой наколол зубочисткой один мясной шарик и направил его в рот. Царь неодобрительно покачал головой и вздохнул: „Когда меня не станет, Россией будет править царь, который войдет в историю как Александр Грозный…“

Дети засыпали меня вопросами, что я делаю в свободное время, и каково мне иметь такого папу… У меня была возможность осмотреть комнату. Стены обитые розовой камчатной тканью, мебель из светлого дерева (клена, как я узнала позже), везде висят картины и фотографии, стоит маленький секретер с большим крестом на нем. Но много времени для рассматривания у меня не было. Вскоре я подружилась с наиболее близкой мне по возрасту Великой княжной, которую звали, как и меня, Мария.

Нашу беседу прервали, когда церемониймейстер объявил, что кушать подано. Мы направились в большую столовую с громадными окнами, окаймленными красными бархатными шторами с золотой каймой. Ковер был такой мягкий, что я чуть не споткнулась, когда моя нога погрузилась в него. На столе лежала красивая камчатная скатерть, сверху стояло много золотых фарфоровых тарелок с царским гербом. Приборы состояли из трех бокалов с золотыми гербами — как и все, от льняных салфеток, ножей и вилок до серебряных подносов было украшено гербом. Позади каждого из красных бархатных стульев стоял лакей в голубой бархатной ливрее и в белых перчатках. С каждой стороны прибора была хрустальная подставка, на которой располагались ножи, вилки и ложки.

Попробован немного салата, я положила вилку на тарелку, и тут же лакей, стоящий позади меня, убрал его. Царица заметила это и спросила: „Он тебе не понравился?“ — „О, нет, Ваше Величество, он очень вкусный, но официант его забрал“. — „Понимаю. Ты положила вилку на тарелку, что означает, что ты закончила есть“.

Потом она объяснила мне, как пользоваться приборами, и я смогла насладиться остальной частью прекрасною обеда. Я также узнала, что стоящий за моей спиной мужчина не официант, а слуга. Трапеза завершилась прекрасным домашним мороженым, рецепт которого я позже узнала. Речь шла об известном „мороженом а ля Романов“, которое готовилось с сахаром, яичным желтком, легким кремом, ванилью и взбитыми сливками.