Михаил Постников - Критическое исследование хронологии древнего мира. Восток и средневековье. Том 3

Сицилийцы в 1146 г., напав сначала на Корфу и обогнув Пелопоннес, ограбили побережье Ахайи и Этолии и, проникнув в Коринфскую бухту, высадились в Салоне. Отсюда они направились в Фивы, которые беспощадно ограбили.

Судя по всему им было уже что грабить. По сообщениям византийских летописцев в Фивах уже около двухсот лет под опекой и охраной константинопольских императоров развивалось шелководство, златоткачество и производство драгоценной пурпурной краски. Богатейшую добычу норманнские воины захватили и в Коринфе.

В этой связи особо знаменательно, что норманны пренебрегли Афинами.

В XII веке Афины по–прежнему находятся в полном забвении. Они появляются на арене истории только в связи с личностью их архиепископа Михаила Акомината, образованнейшего малоазийского грека, философа и писателя, ведшего обширную переписку со всеми учеными того времени. Насколько туманны сведения об Афинах того времени показывает тот факт, что год, когда Акоминат стал афинским архиепископом, в точности неизвестен. Грегоровиус (см.[18], стр.101), опираясь на указания его сочинений и писем, полагает, что Акоминат занял архипастырскую кафедру в Афинах еще до 1175 года. Однако это противоречит свидетельству одной из надписей, выцарапанных на стенах афинских церквей, которая утверждает, что в 1182 г. афинским архиепископом был Георгий Ксерос. Грегоровиус склонен больше доверять книжным свидетельствам, но мы, памятуя о всегдашней возможности апокрифа, полагаем верным свидетельство надписи, в связи с чем возникает общий вопрос, в какой мере достоверна вся другая информация об Акоминате. Был ли, скажем, вообще такой архиепископ в Афинах?

Во всяком случае, многие приписываемые Акоминату сочинения и письма показывают такую эрудицию автора в «античности» (см., напр.,[18], стр.103—104), что не приходится сомневаться в их апокрифичности и принадлежности существенно более позднему времени.

Вместе с тем отдельные фрагменты сочинений и писем Акомината несут в себе печать безыскусственности и аутентичности. Перенесенный из мировой столицы в провинциальный городок Акоминат «очутился между варварами», не понимающими даже его речи. «Нет здесь вовсе мужей, — пишет Акоминат, — которые бы занимались философиею» и сообщает, что все здесь «отзывается деревнею». Он жалуется, что и в промышленном отношении Афины очень отстали и в них нельзя найти даже хороших сельскохозяйственных орудий (см.[18], стр.105—106).

Замечательно, что в это же время всюду в культурном мире царит мнение об Афинах как о центре учености и мудрости,и это мнение тем сильнее, чем дальше мы удаляемся от самих Афин.

О грузинском царе Давиде II Возобновителе (1089—1125 гг.) рассказывается, что будто бы он ежегодно посылал в Афины по двадцати молодых грузин, чтобы они в тамошних школах изучали науки. Вот комментарий Грегоровиуса:

«Содержание из года в год на общественный счет стольких стипендиатов, разумеется, послужило бы на славу и ученым нуждам, и правительственным целям маленькой Грузии, и она бы, конечно, и ныне повергала в удивление любого министра народного просвещения, если бы только самый факт этот был достоверен… Летописи… рассказывают, что Давид и в собственном царстве соорудил великолепный монастырь… истое чудо совершенств, средоточие учености, новые Афины, которые значительно превосходили даже древние. Этот–то монастырь скорее и мог быть Афинами для ученых занятий молодых грузин» ([18], стр.109—110).

Обратим внимание, что даже Грегоровиус не отбрасывает мысли, что в то время имя «Афины» было не названием определенного города, а общим наименованием центров образования и мудрости.

«Такое же рвение к образованию и еще большая заботливость о словесности приписываются прославленной царице Тамаре, которая от 1184 до 1211 гг. правила Грузией в духе второй Семирамиды. При ее Дворе жил превосходнейший грузинский поэт Шота Руставели… Рассказывается, будто в 1192 г. он (Руставели — Авт.), вместе с другими молодыми грузинами, приезжал в Афины и там ознакомился со знаменитыми умами древности, перечел творения аттических философов и историков и изучил даже музыку… Если бы на самом деле грузинский поэт предавался с блеском многообъемлющим занятиям в Афинах, то совпало бы это как раз по времени с пребыванием Акомината в Афинах, в качестве архиепископа, и с его жалобами на судьбу, которая обрекла его жить в городе среди людей, превратившихся в варваров… Рассказ об афинских занятиях Руставели, поэтому, должен быть отнесен к области таких же восточных сказок, как и предание о двадцати стипендиях царя Давида …

Равным образом и англичане заявляют притязания на то, будто бы около этой эпохи на одной из конечных окраин Афин учредилась школа, в которой и почерпали свои знания несколько британских ученых… английский летописец Матвей Парис… рассказывает, что в 1202 году… несколько греческих философов, по внешности мужи серьезные и почтенные, прибыли из Афин к английскому двору, вступили там в церковные диспуты и делали попытки к обращению, пока король не призвал их к молчанию и не изгнал из страны. Эти греки, конечно, были монахи, либо вообще духовные. Английский летописец придал им традиционный титул философов и по этой же, вероятно, причине (?! — Авт.) назвал их афинянами…

Его старейший современник лейчестерский архидиакон Иоанн Безингстокс возвестил ученому епископу Линкольвскому, что за время его ученых занятий в Афинах он узнал от сведущих греческих докторов многое такое, что осталось неведомым для латинян. Между прочим, Безингстокс нашел, будто бы в Афинах духовные завещания 12 патриархов (знакомая нам традиция сенсационных находок! — Авт.), которые были сокрыты евреями из зависти…

Еще удивительнее уверение того же архидиакона, что он лучшим своим знаниям обязан девушке, которой не было и 20 лет от роду, Константине, дочери афинского архиепископа; она усвоила себе в полном объеме и «тривиум» и «квадривиум» и, предсказывая слушателям безошибочно чуму, грозы, солнечные затмения и даже землетрясения, через это спасала их от всяких бедствий» ([18], стр. 110—112).

Грегоровиус после длительных попыток найти в сообщениях английского архидиакона рациональное зерно (потрясает это доверие книжников к каждому клочку старинных сообщений!), все же вынужден меланхолически признать их «отчасти баснословными».

После сказанного не удивительно, что герои рыцарских романов, складывавшихся как раз в это время, изучают науки не где–либо, а обязательно в Афинах.

Слава Афин, как города всяческой учености, не только удерживалась за ними и в XIII веке, но и расцвечивалась дополнительными живописными подробностями. В своей генеалогии всех королей и императоров Готфрид Витербский утверждал, что троянцы происходят от Юпитера, царя афинян (!) и афинского уроженца. От него позаимствовали философы свои учения и от него же ведут начало тривиум с квадривиумом. Он построил Афины и посвятил их богине мудрости Минерве. Все искусства и науки восходят к Юпитеру и Афинам и т.д. и т.п. (см.[18], стр.114).