Ридерз Дайджест Reader’s Digest - Великие тайны прошлого

Спасение души за деньги

Громадные затраты на постройку новой базилики Св. Петра в Риме привели к странностям в папском правлении. За денежный взнос в пользу церкви кающиеся грешники получали письменную индульгенцию, освобождавшую их от мирского наказания за грехи - совершенные как в прошлом, так и в будущем. Среди проповедников, разошедшихся по Европе для продажи папских индульгенций, был монах-доминиканец по имени Иоганн Тецель, который доносил смысл своего послания до окружающих при помощи незамысловатой рифмы:

В ларце монеты зазвенят, из ада души улетят.

Собранные средства отсылались в Рим и хранились в громадных сундуках. Однажды в исповедальне одну из записок с призывом купить индульгенцию сочинения Иоганна Тецеля вручили священнику и профессору университета северогерманского города Виттенберга Мартину Лютеру. Возмущенный Мартин Лютер составил 95 тезисов, где подверг сомнению ценность индульгенций и осудил практику их продажи. Папа не обладает властью освобождать от наказания за грехи, писал Лютер. Бросая вызов церковной власти, он прибил свои подстрекательские тезисы на двери церкви 31 октября 1517 года.

Льву X, только что пережившему заговор Петруччи, дело поначалу показалось незначительным. Однако, когда Лютер отказался смириться, Папа обвинил его в ереси и приказал подчиниться власти Рима. Лютер вновь отказался отречься от вызова, брошенного Пане римскому. 3 января 1521 года Лев Х отлучил Мартина Лютера от церкви; для Папы он был всего лишь очередным еретиком, ложные учения которого никогда не смогут потеснить истинную религию Рима. Одиннадцать месяцев спустя Папа римский умер, так и не узнав, что его короткое царствование ознаменовалось началом протестантского реформаторства.

Папство на пороге кризиса

Расправившись с заговором Петруччи. Лев Х мог спокойно заняться делами по укреплению господствующего положения своей семьи в Италии. Заручившись союзом с Испанией, Папе удалось вынудить французского короля Людовика XII отказаться от притязаний на Милан и Неаполь. Однако преемник Людовика, Франциск I, вновь вторгся в Италию, одержал блистательную победу у Мариньано. в результате чего Папа римский лишился изрядной доли влияния на французскую церковь.

Вслед за этим Лев ввязался в распри по поводу преемника святейшего римского императора Максимилиана 1, скончавшегося в 1519 году. Папа противился притязаниям на престол как со стороны Франциска I, так и со стороны Карла 1 Испанского и, опасаясь, что Италия окажется в тисках между Испанией и Францией, объединился с Германией. Но когда его кандидат, Фредерик Саксонский, проиграл Карлу. Льву ничего не оставалось, как поддержать испанского монарха.

Настоящий кризис папского правления Льва Х тем не менее разразился далеко от Рима и остался практически им не замеченным. Протестуя против торговли индульгенциями, 31 октября 1517 года Мартин Лютер вывесил текст своих 95 тезисов на воротах церкви Виттенбергского замка. Когда весть об этом дошла до Рима, Папа Лев Х предположительно произнес: <���Брат Мартин замечательно талантлив, но это всего лишь очередная монашеская распря>.

Несмотря на всем известную расточительность, королева Мария-Антуанетта отказалась покупать самое дорогое в мире ожерелье. Неожиданно это привело к интриге, дерзкой краже и одному из самых знаменитых скандалов в истории.

Королевские ювелиры, Боммер и Бассанж, оказались в затруднительном положении. С завидным усердием в их мастерской собрали поистине изумительное ожерелье. 647 сверкающих бриллиантов, многие из которых величиной с вишню, были помещены в золотую оправу, дабы соответствовать вкусам мадам дю Бари, фаворитки французского короля Людовика XV. Исходная цена равнялась примерно восьми миллионам долларов в сегодняшних деньгах. К несчастью, оспа свела монарха в могилу, прежде чем сделка была завершена. Его преемник, Людовик XVI, женился на австрийской принцессе Марии-Антуанетте. Известная своим легкомыслием и увлечением роскошными украшениями, она казалась идеальной покупательницей для такой несравненной безделушки, однако королева поразила ювелиров и своих многочисленных критиков тем, что дважды от нее отказалась.

Хотя за глаза ее презрительно называли Мадам Дефицит за то, что она выбрасывала громадные деньги на балы и пышное убранство комнат в Версале, Мария-Антуанетта, по-видимому, не оставалась полностью безучастной к финансовым проблемам государства.

Когда Боммер зарыдал и сказал, что разорится, и даже пригрозил покончить жизнь самоубийством, королева резонно посоветовала ему взять себя в руки, разобрать ожерелье и продать камни по отдельности. Упрямый ювелир попробовал предложить ожерелье испанскому королевскому двору, но и там от него отказались. Тем временем сумма выплат процентов за драгоценные камни продолжала неумолимо расти. Казалось, ожерелью было предназначено судьбой стать самой дорогой и никчемной безделушкой века.

Нечестивый кардинал

Корыстолюбивый, беспутный. высокомерный и недалекий, Луи де Роган принадлежал к одному из самых знатных родов Франции. Несмотря на скандальную личную жизнь, многочисленные любовные связи, Роган был кардиналом римской католической церкви, официальной государственной религии Франции. С 1772 по 1774 год он служил французским послом в Вене, столице Австро-Венгерской империи, которой правила мать МарииАнтуанетты. Мария-Тереза, женщина обстоятельная и строгих взглядов. Хотя разгульный образ жизни снискал Рогану популярность среди немалого числа подданных пожилой императрицы, ее возмущало, что духовное лицо проводит дни за охотой, а ночи - в плотских утехах. Она засыпала свою дочь жалобами, пока Марии-Антуанетте не удалось добиться того, чтобы Роган был отозван с дипломатического поста в Вене.

Однако кардинал быстро воспрял духом, получив должность главного раздатчика милостыни, и оказавшись, таким образом, обладателем самого высокого духовного сана при дворе в Версале. В его обязанности входило служить мессу по великим праздникам и участвовать в других церемониях, но Мария-Антуанетта настолько старательно его игнорировала, что позже могла утверждать, будто за восемь лет ни разу ни одним словом с ним не перемолвилась. Роган, залезший в громадные долги на подновление своих многочисленных наследственных владений и содержание прихлебателей, чувствовал себя униженным. С его происхождением, шармом и положением он заслуживал того, чтобы быть в дружеских отношениях с королевской семьей, во всяком случае, ему так казалось, и он пустился во все тяжкие, лишь бы быть принятым при дворе.