Ридерз Дайджест Reader’s Digest - Великие тайны прошлого

Огромного роста сержант в форме республиканской гвардии выходит вперед, наклоняется над приговоренным и срывает с его фуражки и рукавов офицерские знаки различия. После этого сержант срывает форменные пуговицы с кителя и нашивки с брюк арестанта. В довершение всего он выхватывает из ножен офицера шнагу и ломает ее о колено. Разжалованного проводят мимо войскового строя, сажают в полицейский фургон и отправляют в городскую тюрьму, как обыкновенного преступника. По дороге он проезжает мимо своего дома, где провел столько счастливых лет с женой и детьми.

Своей любимой жене 35-летний экс-капитан напишет позже, в тот же день: <���О моя дорогая, сделай все, что только можно, чтобы найти виновного… Изменник действительно существует, только это не я>. Две недели спустя закованного в цени Дрейфуса сажают на поезд, отправляющийся в порт Ля-Рошель. Там ждет корабль, который должен доставить его на остров Дьявола, у берегов Французской Гайаны. Для большинства заключенных пребывание в печально известной исправительной колонии равносильно смертному приговору.

<���Негодяй Д.>

Осуждение, приговор, разжалование и ссылка Альфреда Дрейфуса на остров Дьявола были развязкой дела о шпионаже, которое захватило Францию в конце 1894 года. Однако это было всего лишь началом того, что позже получит известность как <���дело Дрейфуса>, поразительной судебной ошибки, которая привлекла внимание, разделила надвое и практически парализовала армию и правительство Франции на следующие 12 лет.

Все еще переживая унизительное поражение во франко-прусской войне 1870-1871 годов, служба контрразведки французской армии пристально следила за немецким посольством в Париже, и в особенности за его военным атташе, подполковником Максимильеном фон Шварцконнсном. Из выброшенных бумаг, добытых через работавшую в посольстве уборщицу, французы узнали, что Шварцкоппен получал планы их фортификационных сооружений от агента, фигурировавшего под именем Жак Дюбуа, или <���этого негодяя Д.>. как называл его немецкий офицер. Начальнику контрразведки полковнику Жану Конраду Сандерру и его заместителю майору Юберу Жозефу Анри личность изменника оставалась неизвестной до 17 сентября 1894 года, когда в деле наметились реальные сдвиги.

В этот день майор Анри получил сопроводительную докладную записку, где перечислялась предлагаемая на продажу военная информация. В списке упоминались подробные сведения о новых пушках калибра 120 миллиметров, которые, как рассудил Анри, могли поступить только от артиллерийского офицера из генерального штаба. Просматривая список личного состава, Анри обнаружил имя Альфреда Дрейфуса. Почерк в донесении, написанном рукой Дрейфуса за год до этого, напоминал почерк, которым была написана <���бордеро> - сопроводительная докладная записка. Анри удалось быстро убедить своих коллег, что Дрейфус и есть тот самый <���негодяй Д.>. Никто открыто не признал, что Дрейфус, будучи евреем, как нельзя лучше подходил на роль козла отпущения. Дрейфуса, родившегося в Эльзасе, подозревали в пронемецких настроениях, несмотря на то что его семья уехала из этой провинции за двадцать лет до того, как ее захватили немцы.

Обвинение, суд, приговор

Утром в субботу, 13 октября, капитан Дрейфус получил повестку странного содержания. В ближайший понедельник, утром, ему предлагалось явиться к начальнику штаба - в гражданском. Придя, как было приказано, он очутился перед двумя офицерами и двумя полицейскими; он не знал, что за портьерой прячется майор Анри. Удивленного капитана попросили написать запрос о возврате документов, которые начальник штаба передал ему перед отъездом на маневры. Дрейфус принялся писать, затем, ощутив дрожь, остановился. Что бы все это значило?

Когда фарс близился к концу, один из офицеров выпалил: <���Дрейфус, именем закона вы арестованы! Вы обвиняетесь в государственной измене>. Со словами, что он невиновен и пал жертвой <���ужасного заговора>, Дрейфус отправился в тюрьму.

Сообщение об аресте появилось в парижской прессе только 1 ноября. <���Государственная измена. Арест офицера-еврея Альфреда Дрейфуса>, - оповещала какая-то антисемитская бульварная газета. Раздавались требования открытого слушания дела, потому что, как заявляла другая газета, закрытый суд <���только подольет масла в огонь скандала>. Но когда 19 декабря Альфред Дрейфус предстал перед семью членами военного трибунала, публику попросили покинуть помещение при первом же упоминании защиты о единственной улике, а именно -<���бордеро>.

Двое из пяти экспертов-графологов, которых попросили изучить документ, заявили, что Дрейфус не мог его написать. Трое утверждали, что мог, при этом один из них - Альфонс Бертийон - отказался от собственных, сделанных раньше, показаний о том, что текст, который написал под диктовку Дрейфус в кабинете начальника штаба 15 октября, отличался по почерку от <���бордеро>. Дрейфус, высказал <���гениальное> предположение Бертийон, специально менял свой почерк во время диктовки!

Майор Анри показал, что знал о существовании немецкого шпиона в генеральном штабе. <���И этот изменник сидит здесь!> - воскликнул он, указывая на Дрейфуса. На просьбу обосновать свои обвинения Анри холодно ответил, что <���существуют такие секреты, которыми офицер не станет делиться даже с собственной шляпой>.

После четырех дней неубедительных показаний свидетелей обвинения и вежливого, сдержанного выступления подсудимого судьи удалились на совещание. В этот момент прибыл посыльный с пакетом от министра обороны. Ожидая обнаружить новые улики, судьи прочли фактический приказ министра признать Дрейфуса виновным. Позже, тем же вечером, члены военного трибунала единогласно проголосовали за признание подсудимого виновным в государственной измене.

По следам настоящего виновника

Летом 1895 года, через несколько месяцев после того, как Дрейфуса отправили на остров Дьявола, Сандерра на должности начальника контрразведки сменил подполковник Мари Жорж Пикар. Поскольку военные сознавали слабость обвинений против Дрейфуса, Пикару было приказано перехватывать и читать всю корреспонденцию заключенного, поступающую и исходящую, а также между прочим продолжать следить за выброшенными документами, выносимыми из посольства Германии уборщицей. В марте 1896 года он получил от нее обрывки <���пти бле>, письма, доставляемого особой почтой внутри Парижа, написанного на тонкой голубой бумаге. Письмо, которое, очевидно, так и не отправили, а порвали на куски и бросили в корзину, было адресовано майору Мари Шарлю Фердинанду Вальсену-Эстергази. Его просили предоставить <���более подробное объяснение по интересующему вопросу>.