Филипп Криницын - Чесменская победа

Сражение в Хиосском проливе весьма показательно и в тактическом отношении.

Прежде всего, русское командование при осуществлении маневра на сближение с противником отказалось от шаблона, господствовавшего в то время в западноевропейских флотах. Для того чтобы не дать противнику возможности улучшить боевое построение своего флота, сближение было произведено в кильватерной колонне, почти под прямым углом к линии турецких кораблей, что дало возможность без лишних перестроений совершить маневр из исходного положения к точке развертывания на боевой курс. Этим маневром был достигнут выигрыш во времени и использован момент внезапности. Турецкое командование до начала боя не успело произвести перестроение своего флота и вынуждено было использовать в бою в основном лишь артиллерию первой линии кораблей. Адмирал Спиридов, командуя авангардом, совершенно правильно в данной обстановке боя выбрал направление главного удара — авангард противника, а в нем флагманский корабль как главный объект удара своего корабля.

При этом следует заметить, что Спиридов, в отличие от адмиралов западноевропейских флотов, проявил исключительную заботу о сохранении флагманского корабля в бою. Он не поставил своего корабля головным, чтобы не подвергать его опасности выхода из боя в период сближения с противником. Когда же «Евстафий» в ходе боя загорелся и гибель его оказалась неотвратимой, Спиридов, не прерывая управления эскадрой, перенес свои флаг на линейный корабль «Три святителя».

Можно с полным основанием утверждать, что в оценке роли авангарда и места флагмана в наступательном бою Г. А. Спиридов явился прямым предшественником адмирала Ф. Ф. Ушакова.

Отличительной чертой тактических приемов Спиридова, примененных в Хиосском бою, был их маневренный, наступательный характер.

Основное тактическое требование Спиридова в бою — достижение дистанции «пистолетного выстрела» для артиллерийского огня с последующим переходом на абордаж с целью полного разгрома и пленения противника.

Будучи человеком исключительной храбрости и бесстрашия, Спиридов и от подчиненных требовал того же. Матросы и офицеры следовали примеру своего адмирала. Героизм, проявленный русскими моряками в Хиосском бою, а затем при Чесме и в других сражениях, явился ярким подтверждением этого.

Спиридов всячески поощрял инициативу командиров кораблей в бою, а не связывал ее, как это имело место в других флотах.

Таким образом, сражение в Хиосском проливе показало превосходство русского военно-морского искусства не только над турецким, но и над искусством западноевропейских флотов. В то время, как в иностранных флотах только теоретически начали доказывать абсурдность некоторых положений линейной тактики, русские моряки на практике применили более совершенные способы ведения морского боя.

Уже вечером 24 июня, когда турки укрылись в Чесменской бухте, у русского командования зародилась мысль сжечь с помощью брандеров [9] Брандер — в парусном флоте судно, наполненное взрывчатыми или горючими веществами, предназначавшееся для взрыва или поджога неприятельских кораблей путем сближения с ними вплотную. турецкий флот, блокированный в бухте, не дав ему ускользнуть через проливы в Мраморное море. Но готовых брандеров при эскадре не было. Поэтому командиру корабля «Гром» Ганнибалу было поручено немедленно приступить к оборудованию их из четырех греческих судов. Использование брандеров давало в руки командования сильное средство для истребления турецкого флота, поскольку небольшие размеры Чесменской бухты не позволяли произвести атаку неприятеля силами всей эскадры.

Турецкий флот был расположен скученно в двух плотных линиях; за линейными кораблями, в глубине бухты, в беспорядке стояли мелкие корабли. На левом фланге передней линии находились галеры.

План уничтожения турецкого флота был разработан адмиралом Спиридовым и обсужден на военном совете, состоявшемся в 5 часов вечера 25 июня на борту флагманского корабля «Три иерарха». В приказе главнокомандующего говорилось: «Наше ж дело должно быть решительное, чтоб оный флот победить и разорить, не продолжая времени, без чего здесь, в Архипелаге, не можем мы и к дальним победам иметь свободные руки».

Между тем турецкий главнокомандующий и не думал о прорыве в открытое море. Капудан-паша надеялся, что скоро в тылу русских, блокировавших бухту, появится Константинопольская эскадра, посланная султаном, и заставит русское командование не только отказаться от попытки атаковать турецкие корабли, но и сиять блокаду Чесменской бухты. Однако расчеты турецкого главнокомандующего не оправдались. Константинопольская эскадра не появлялась, а русские тем временем готовились к решительному удару.

К полудню 25 нюня брандеры были приготовлены и укомплектованы командами охотников (добровольцев). Чтобы обеспечить атаку брандерам был выделен отряд в составе четырех линейных кораблей («Европа», «Ростислав», «Не тронь меня» и «Саратов»), двух фрегатов («Надежда» и «Африка») и бомбардирского корабля «Гром».

Согласно диспозиции, русские линейные корабли должны были войти в бухту и бросить якорь в непосредственной близости от неприятеля. Фрегатам было приказано открыть огонь по береговым батареям, расположенным на северном и южном мысах бухты, а бомбардирскому кораблю «Гром» занять позицию немного мористее линейных кораблей (т. е. дальше от них к морю) и вести обстрел неприятельского флота бомбами и каркасами [10] Каркас — зажигательный снаряд, употреблявшийся в парусном флоте. . Остальные корабли эскадры составляли резерв.

Четыре брандера стояли на ветре под парусами в полной готовности спуститься на неприятеля по первому сигналу (две ракеты) с флагманского корабля. Перед командами брандеров была поставлена задача уничтожить наиболее крупные корабли противника. Для этого они должны были вплотную приблизиться к турецким кораблям, сцепиться с ними и зажечь свои брандеры.

Наступила тихая лунная ночь. В двенадцатом часу на корабле «Ростислав» загорелись три фонаря — сигнал для выхода отряда кораблей, обеспечивавших атаку брандеров. Первым должен был следовать фрегат «Надежда», но он почему-то задержался. Тогда адмирал Спиридов, находившийся на корабле «Три иерарха», приказал капитану 1 ранга Клокачеву немедленно сняться с якоря. 26 июня в двенадцать часов тридцать минут линейный корабль «Европа» под огнем противника подошел к турецкому флоту на расстояние двух кабельтовых [11] Кабельтов — мера длины, применяемая во флоте и равная 185,2 метра. и стал на якорь. В течение получаса он сел бой со всем турецким флотом, выпустив по противнику до сотни бомб и брандскугелей, не считая ядер. На исходе первого часа на помощь «Европе» поспешили и остальные корабли отряда. Подходившие корабли поочередно вступали в бой, становившийся все более ожесточенным.