Валерий Замулин - Забытое сражение Огненной Дуги

Но вернемся к событиям 9 июля в 81-й гв. сд и попробуем разобраться, как принималось решение об отходе в районе Старый Город — хутор МТС — хут. Андреевские. Скажу сразу, что однозначного ответа дать на сегодня невозможно. Сохранился лишь один официальный документ — приказ комдива № 057, который объясняет, кто и в силу каких причин приказал генерал-майору И.К. Морозову вывести дивизию и два приданных полка за р. Северный Донец. Вот его полный текст:

«Противник к 18.00 9.7.1943 г. по дороге с Ближней Игуменки вышел к Старому Городу и из района клх. „День Урожая“ — севернее разъезда Крейда также вышел к Старому Городу, в результате чего 238-й гв. сп и 233-й гв. сп остались отрезанными от 235-го гв. сп.

Приказываю:

1. Ha основании приказа командира 35-го гв. ск, в целях сохранения боеспособности, частям дивизии начать отход на север и к утру 10 июля сосредоточиться в северо-восточной части леса, что 1,5 км северо-западнее с. Хохлово. Оборону по южной опушке этого леса занимает 89-я гв. сд.

2. О прибытии частей на место сосредоточения донести мне боевым донесением » [536].

К сожалению, на документе не указано время его подписания, лишь дата — «10.7.1943 г.», что не дает возможности детально отследить процесс принятия решения. Исходя из содержания документа, а также учитывая, что похожий приказ на смену рубежа (только шифротелеграммой) был отдан соседней 375-й сд комкором-35 в 1.45 10 июля, можно предположить, что и приказ № 057 был подписан до 2.00 10 июля. Однако ряд фактов позволяют предполагать, что как сам документ (в том виде, в котором мы его знаем), так и утверждение о том, что его инициировал лично генерал-лейтенант С.Г. Горячев, появились уже после того, как был завершен отход соединения из-под Белгорода или даже скорее после оборонительной фазы Курской битвы.

Что же это за факты? Во-первых, создается впечатление, что приказ готовился не в боевой обстановке для передачи в войска, а для того, чтобы его подшить и забыть (уж очень он «накрахмаленный»). Исполнен на печатной машинке, на белой бумаге, как и все оперсводки за это время (хотя штаб под угрозой захвата переезжал два раза с места на место), подписан только начальником штаба майором Светником, и на нем нет никаких пометок об исполнении или получении. Через несколько дней дивизия Морозова опять окажется в «котле» в районе Шахово, и ей тоже придется выходить ночью в тяжелейших условиях. Однако тот приказ, явно готовившийся в ночь на 15 июля 1943 г. в штабе в Шахово, написан от руки, и в нем указано точное время, когда комкор-48 генерал-майор 3.3. Рогозный приказал комдиву начать выход из окружения. Кроме того, на документе есть различные пометки, подписи, свидетельствующие, что с приказом работали, а не готовили для сдачи в архив.

Во-вторых, в отчете 35-го гв. ск четко указано, что дивизия и два полка начали отход на север в 22.00 9 июля, а приказ № 057 датирован 10 июля. Возможен вариант: обескровленные подразделения под нажимом врага стали покидать позиции и отходить к Старому Городу. Находясь в войсках, комдив понял, что ситуацию не исправить, и связался с комкором. Изложив положение дел, он получил согласие на смену рубежа и повел соединение на северо-восток, а начштаба, находясь в другом месте, формально закрепил это решение комкора приказом по дивизии и из-за отсутствия генерала И.К. Морозова сам его подписал. Версия вполне правдоподобна, если бы не одно «но». Судя по докладу С.П. Иванова командующему фронтом около 23.00 9 июля, Горячев связи с Морозовым не имел и, что происходило в этот момент в полосе его дивизии, не знал.

В-третьих, в журнале боевых действий 25-го гв. ск за 9 июля есть запись о том, что в 15.00 по радио штаб корпуса получил сообщение из штаба 81-й гв. сд о переходе неприятеля в решительное наступление сразу по всему рубежу обороны. А в истории того же корпуса, подготовленной его штабом и хранящейся в ЦАМО РФ, отмечено, что 81-я гв. сд к исходу 9 июля «в течение 4–5 часов дивизия в полуокружении вела тяжелые оборонительные бои с превосходящими силами противника, отбивая его танковые атаки. И только ночью, отразив все атаки, она по приказу командующего 7-й гв. армией отошла на северо-восток на участок 69-й армии и вышла из подчинения корпуса».

То же самое утверждается и в документе оперотдела штарма под названием: «Описание боевых действий 7-й гв. А в оборонительной операции с 5. 7. 1943 г. по 25. 7. 1943 г.» [537]. Следовательно, исходя из этих данных, можно предположить: несмотря на то что 81-я гв. сд в ночь на 9 июля формально перешла в подчинение 35-го гв. ск, она поддерживала более или менее устойчивую связь с 25-м гв. ск и в критический момент именно М.С. Шумилов отдал приказ на отход. А уже потом, исходя из наличия формальных приказов командования фронта о ее подчинении 35-му гв. ск, был подготовлен (для отчета) письменный приказ комдива № 057, в котором четко обозначена роль С.Г. Горячева при принятии решения комдивом.

Судя по докладу С.П. Иванова Н.Ф. Ватутину на 11.15 10 июля, С.Г. Горячев узнал подробности того, что произошло в полосе дивизии вечером 9 июля, и то, как выходило соединение из-под Белгорода, только во второй половине 10 июля. Вот цитата из стенограммы переговоров: «…81-я гв. сд собирается в Кривцово и севернее — в районе двух озер, по предварительным данным налицо 30 % дивизии. Сейчас связались с командиром дивизии Морозовым, который вызывается Горячевым к себе и по получении данных, Вам будет доложено вообще по этому участку» [538].

Казалось бы, все понятно, но не совсем. Версия об отдаче приказа М.С. Шумиловым тоже не вполне обоснованна. В оперативной сводке 25-го гв. ск № 0125/оп к 4.00 10.7.1943 г., подписанной начштабом полковником Фунтиковым, указано: «…81-я гв. сд с частями усиления вела оборонительные бои на прежних рубежах. В 20.00, спустя полчаса после предпринятого противником наступления, связь по рации была прервана и до сего времени восстановить не удалось. Последнее сообщение из Шишино о предпринятом противником наступлении было передано по радио под обстрелом автоматчиков » [539]. Каким образом мог отдать приказ командарм 7-й гвардейской, если последнее сообщение из дивизии было принято штабом корпуса Сафиулина, а не армии, и затем связь прервалась до утра?

Можно предположить, что, отслеживая быстро ухудшавшуюся ситуацию под Белгородом, Михаил Семенович понял, что свой рубеж 81-й гв. сд уже не удержать, и еще днем, когда связь работала, разрешил Морозову в критический момент действовать по собственному усмотрению. Поэтому между 21.00 и 22.00 комдив самостоятельно отдал приказ на отход. В то же время после полуночи каким-то образом С.Г. Горячев все-таки связался с И.К. Морозовым и, получив доклад о сложившейся обстановке, одобрил его решение. Тем самым он придал ему законную силу, ведь окружения как такового не было, а силы в дивизии, чтобы драться «до последнего патрона» , еще были. Приказ И.В. Сталина № 227, требовавший, « безусловно, снимать с постов командиров… корпусов и дивизий, допустивших самовольный отход войск с занимаемых позиций» [540], никто не отменял. В ходе Курской битвы в войсках Воронежского фронта этот приказ хотя и применялся довольно редко, тем не менее в напряженные моменты и Н.Ф. Ватутин, и его командармы не раз напоминали о нем своим подчиненным.