Валерий Замулин - Забытое сражение Огненной Дуги

Для борьбы с бронетехникой, уничтожения укрепленных огневых точек, КП и НП, поражения живой силы и разрушения объектов инфраструктуры в тылу противника командир стрелковой дивизия помимо батальонной и полковой артиллерии располагал мощными дивизионными артсредствами — ап и оиптд. Артполк являлся основной организационной единицей войсковой артиллерии РККА. Каждая стрелковая дивизия имела один артполк, который состоял из трех дивизионов, по три батареи в каждом (гвардейский штат). При переходе дивизии к обороне дивизионы обычно придавались стрелковым полкам в качестве основного огневого средства усиления (полковой артгрупп или ПАГ). А оиптд находился в подвижном противотанковом резерве комдива. В начале 1943 г. гвардейский артполк имел общую численность около одной тысячи человек (988), 24 76-мм пушки ЗиС-З обр. 1942 г. и 12 122-мм гаубицы обр. 1938 г., а простой полк — 8 батарей по 4 орудия и гаубицы в каждой.

В качестве тяги для орудий и переброски снарядов полагалось не менее 28 автомобилей ЗиС-5, ЗиС-6, ГАЗ-АА и 15 тракторов СТЗ-5, ЧТЗ-65 или «Сталинец» для транспортировки гаубиц. В перспективе планировался перевод всех ап дивизий (сначала гвардейских) на «студебеккеры» и «шевроле». К началу Курской битвы ряд гвардейских соединений уже получили иномарки, однако в подавляющем большинстве дивизий — главной тягловой силой и транспортным средством была все- таки лошадь.

По штату гвардейский артполк должен иметь 684 лошади, в том числе 464 артиллерийских (специальной породы, низкорослые тяжеловозы) и 53 обозных. Но животных катастрофически не хватало, особенно после выхода войск из зимы. К 1943 г. убыль в армии достигла таких размеров, что, несмотря на прилагавшиеся огромные усилия (в том числе и большую помощь нашего союзника Монголии), к лету в войсках не удалось восстановить даже половины необходимого поголовья. Так, к примеру, в дивизиях 5-й гв. А, прибывшей в состав Воронежского фронта из резерва Ставки, уже в ходе битвы в артполках был общий некомплект лошадей 76 %, а артиллерийских — 65 %. При переброске соединения в новый район каждый комдив выходил из положения по-разному, но, как правило, пользовались универсальным способом — собирался весь грузовой автотранспорт и передавался в первую очередь артиллеристам. Нередко перед маршем один-два артиллерийских снаряда раздавали всему личному составу дивизии, ибо другой возможности доставить боеприпасы на новое место просто не было.

Оиптад (200 чел.) лошадей иметь было не положено. Он комплектовался 12 (в гвардейской сд — 16) 45-мм пушками обр. 1942 г. и 17 грузовыми (обычно отечественными) автомашинами. Понимая, что дивизион выполняет роль «пожарной команды», комдив обычно держал его в полной боевой готовности.

С конца 1942 г. в действующую армию стало больше поступать управлений стрелковых корпусов. Особенно много их было сформировано весной. К примеру, до апреля 1943 г. всего в РККА их было 34, а к июлю — уже 64. Это позволяло снимать часть нагрузки (текущие вопросы) со штабов армий и давало им возможность глубже и детальнее оценивать оперативную обстановку на занимаемом участке фронта, четче и эффективнее организовать управление войсками, налаживать их взаимодействие в процессе боя. Были разработаны два основных типа штатов — обычного и гвардейского стрелковых корпусов. Управления обоих соединений имели похожую структуру, но разную численность и количество огневых средств. Они состояли из: управления, отдельного батальона связи, саперного батальона, ОКР «Смерш», отдельного стрелкового взвода контрразведки, военной прокуратуры, военного трибунала, военно-почтовой станции, штабной батареи Управления командующего артиллерией. А по прибытии на место формирования или на фронт получали: три стрелковых дивизии, истребительно-противотанковый полк, минометный полк (для гвардейского — полк «катюш» и второй иптап).

Стрелковые войска Воронежского фронта (как, впрочем, и другие рода войск) к концу марта находились в тяжелом положении. Обратим внимание читателя лишь на один, но очень важный показатель — численность стрелковых дивизий. Вот выдержка из докладной записки отдела укомплектования его штаба:

«К 1 апреля 1943 г., после зимнего наступления Воронежского фронта, из 29 дивизий, входивших в его состав:

7 сд имели численность от 1500 до 2200 человек;

5 сд — от 3500 до 4500;

2 сд — от 4500 до 5000;

4 сд — от 5000 до 60004

7 сд — от 6000 до 7500;

4 сд — от 8000 до 10 000.

В дивизиях численностью от 8000 до 10 000 человек значительная часть бойцов были из числа мобилизованных на освобожденной территории и не обмундированы » [56].

Ситуация с людскими ресурсами в стране неуклонно осложнялась. А из-за высоких потерь в Сталинградской битве и в ходе последовавшего за ней контрнаступления положение усугубилось. Население, эвакуированное в восточные области СССР, быстро истощалось, а территория наиболее населенной европейской части страны с несколькими десятками миллионов человек по-прежнему находилась в руках оккупантов. Поэтому Москва настойчиво требовала от Военных Советов фронтов организовывать уже в феврале 1943 г. пополнение соединений из местных ресурсов, разрешив призыв в прифронтовой полосе всего мужского населения (и строевого, и нестроевого) в возрасте с 17 до 50 лет включительно. Напомню, что в это время по закону в армию призывались с 18 лет. Но это в расчет уже никто не брал, тех юношей, кому осталось до совершеннолетия несколько месяцев, направляли в запасные полки на обучение, а уж оттуда в действующую армию. Старшие возраста и нестроевиков предполагали направить в тыловые подразделения, а находившийся в них личный состав — в боевые части.

В первую очередь это касалось Воронежского, Юго-Западного и Центрального фронтов, которые в феврале — марте освободили большую территорию. Однако развернуть эту работу к началу весны, как планировало командование Воронежским фронтом, не удавалось в значительной степени и по субъективным причинам: с одной стороны, неповоротливость армейского тылового аппарата, с другой — надо честно признать, население освобожденных территорий не рвалось в строй. Из приказа Военного Совета фронта № 095/ОУ от 6 марта 1943 г.: «Несмотря на приказ о проведении мобилизации советских граждан на освобожденной территории… и использовании освобожденных из плена и окружения, бывших военнослужащих в районах Воронежской, Курской и Харьковской областях, эти контингенты полностью не охвачены мобилизацией и не призваны в запасные полки.

Часть подлежащих призыву военнообязанных и бывших военнослужащих, находившихся в плену и окружении, отсиживаются по населенным пунктам, а после продвижения наших частей они стараются проникнуть глубже в тыл, чтобы вновь бездельничать и отсиживаться…