Владимир Дайнес - Конев против Манштейна. «Утерянные победы» Вермахта

В примечаниях к своим мемуарам фон Манштейн подчеркивает, что в 11-й армии, которой он командовал, «приказ о комиссарах» не выполнялся. Правда, делает оговорку о том, что «небольшое число комиссаров, которые, несмотря на это, были расстреляны, не были взяты в плен в бою, а схвачены в тылу как руководители или организаторы партизан». Поэтому с ними обращались согласно военному праву. Здесь фон Манштейн явно пытался обелить себя. Ведь на Нюрнбергском процессе были приведены свидетельства того, что в 56-м танковом корпусе и в 11-й армии «приказ о комиссарах» неукоснительно выполнялся. Заместитель Главного обвинителя от СССР Ю. В. Покровский 13—14 февраля 1946 г. говорил:

«О наличии предварительного инструктажа показал и солдат штабной роты 8-й танковой дивизии Гарри Марек из района Бреславля: «21 июня за день до начала войны мы от наших офицеров получили следующий приказ: «комиссаров Красной армии необходимо расстреливать на месте, ибо нечего с ними церемониться…» О наличии директивы истреблять политработников Красной армии показал солдат 2-й роты 3-го отряда истребителей танков Вольфганг Шарте из Гердгардсхагена близ Брауншвейга: «Если вы по пути встретите русских комиссаров, которых можно узнать по советской звезде на рукаве, и русских женщин в форме, то их немедленно нужно расстреливать. Кто этого не сделает и не выполнит приказа, тот будет привлечен к ответственности и наказан».

Мы знаем, что 8-я танковая дивизия входила в состав корпуса, а 3-й отряд истребителей танков действовал в составе 11-й армии. И корпусом, и армией командовал фон Манштейн.

Для Верховного Главнокомандования вермахта комиссары являлись «подлинными носителями сопротивления», «большевистской идеологии». Против этой идеологии выступал и фон Манштейн. В приказе, подписанном им 20 ноября 1941 г., говорилось:

«…Перед немецким солдатом стоит задача не только разгромить военные силы… но и выступить носителем национальной идеи, мстителем за всю жестокость, проявленную к немецкому народу… Солдат должен понимать необходимость наказания еврейства – носителя самого духа большевистского террора. Это требуется и для того, чтобы подавлять в зародыше все беспорядки, которые затеваются преимущественно евреями… Нельзя допускать, чтобы из-за несознательности населения борьба большевиков получала поддержку за линией фронта… Пассивность многочисленных элементов, якобы враждебных Советам, должна смениться ярко выраженной готовностью активно участвовать в борьбе против большевизма. Где такой готовности нет, она должна быть внедрена путем применения соответствующих мер» . [92] Цит. по: Манштейн Э. фон. Солдат XX века. С. 631—632.

11-й армии была придана айнзатцгруппа «Д», командование которой в конце декабря 1941 г. сообщало в Берлин:

«Симферополь, Евпатория, Алушта, Карасубазар, Керчь, Феодосия и другие районы Западного Крыма освобождены от евреев. С 16 ноября по 15 декабря 1941 г. 17 646 евреев, 2504 крымчака, 824 цыгана и 212 коммунистов и партизан расстреляны. В общей сложности 75 881 человек были казнены [93] имеется в виду – с июля 1941 года . Слухи о казнях в других районах осложнили проведение акции в Симферополе. Отчеты об акциях против евреев постепенно просочились от бежавших евреев, русских, а также из оговорок немецких солдат» . [94] Там же. С. 631.

О действиях айнзатцгруппы «Д» не мог не знать командующий 11-й армией…

21 июня 1941 г. в час дня штаб 56-го танкового корпуса получил приказ о начале наступления. Оно было назначено на три часа утра следующего дня. В своих мемуарах фон Манштейн не стал характеризовать свое состояние и состояние своих починенных в ночь перед вторжением на советскую территорию. Он ограничился только кратким: «Кости были брошены!»

«Каждый солдат носит в ранце маршальский жезл», – сказал однажды Наполеон. Эта крылатая фраза в полной мере применима как к фон Манштейну, так и к Коневу. Но для того, чтобы заслужить маршальский жезл, необходимо было проявить исключительные способности на войне. Фон Манштейну такая возможность представилась утром 22 июня 1941 г., когда войска вермахта совершили вторжение на территорию Советского Союза. Историки, касаясь этого вопроса, в большинстве случаев пишут, что оно было внезапным, застало Красную армию врасплох. Надо отдать должное фон Манштейну, который более трезво смотрел на вещи и дал профессиональную оценку событиям начала войны.

«Общее впечатление от противника было такое, – пишет фон Манштейн в своих мемуарах, – что он во фронтовой полосе не был захвачен врасплох нашим наступлением, но что советское командование не рассчитывало – или еще не рассчитывало – на него и поэтому не сумело быстро подтянуть вперед имевшиеся в его распоряжении крупные силы. Много спорили о том, носило ли развертывание сил Красной армии оборонительный или наступательный характер. По числу сосредоточенных в западных областях Советского Союза сил и на основе сосредоточения больших масс танков как в районе Белостока, так и в районе Львова можно было вполне предполагать – во всяком случае, Гитлер так мотивировал принятие им решения о наступлении, – что рано или поздно Советский Союз перейдет в наступление. С другой стороны, группировка советских войск на 22 июня не говорила в пользу намерения в ближайшее время начать наступление… Более всего будет соответствовать правде утверждение о том, что развертывание советских войск, начавшееся уже с развертывания крупных сил в период занятия Восточной Польши, Бессарабии и Прибалтики, было «развертыванием на любой случай». 22 июня 1941 г. советские войска были, бесспорно, так глубоко эшелонированы, что при таком их расположении они были готовы только для ведения обороны» . [95] Цит. по: Манштейн Э. Утерянные победы. С. 196—198.

Фон Манштейн в первые дни вторжения на советскую территорию действовал быстро и решительно. Утром 26 июня части его корпуса с помощью диверсионных групп из батальона «Бранденбург-800», переодетых в красноармейскую форму, захватили два больших моста через Западную Двину. Переправившись на северный берег реки, главные силы 56-го танкового корпуса, непрерывно отражая контратаки частей Северо-Западного фронта, успешно продвигались вперед с целью перерезать дорогу между Ленинградом и Москвой. В ходе наступления фон Манштейн постоянно находился в передовых частях. «Наряду с преимуществами, которые частое пребывание на передовой представляло для управления танковым корпусом оценки боеспособности своих войск и использования благоприятной тактической обстановки, с этим связано еще одно удобство, – пишет он . – Благодаря ему не чувствуешь себя привязанным к «проводу», к телефону, соединяющему тебя с высшим начальством, а это освобождает от многих излишних запросов и ответов. Как бы ни была необходима телефонная связь для управления войсками, она все же легко превращается в путы, сковывающие свободную инициативу» . [96] Цит. по: Манштейн Э. Утерянные победы. С. 211.