Григорий Бонгард-Левин - Индия в древности

В самых разных источниках все чаще находит отражение попытка противопоставить принципу родовитости принцип приобретенного духовного совершенства. В вероучениях, возникших и укрепившихся в то время в Индии (буддизм, джайнизм), эти установки легли в основу их этических учений [1160] Махавагга I.2.3; Маджхима-никая II.98.179.420.530. 620–627 и сл.; Дигха-никая I.99 и сл.; Сутта-нипата 136. «Шудра [по рождению] — еще не шудра, брахман — не брахман. Кому присущ этот [добродетельный] образ жизни, тот считается брахманом; у кого он отсутствует, тот рассматривается как шудра» (Мбх. III.133.20–21). . Известные уступки приходилось делать даже ревностным защитникам ортодоксальных воззрений.

Однако, чем больше трансформировались явления действительности и чем меньше они отвечали древним предписаниям, тем упорнее брахманство цеплялось за них. литература дхармасутр и дхармашастр пронизана идеей возвеличивания брахманов и принижения других варн.

Надо напомнить, что до начала XX в. изучение древней Индии опиралось главным образом на материалы античных писателей и брахманских религиозных источников, причем эти материалы нередко использовались некритически. Реально существовавшим подчас считалось многое из того, что лишь прокламировалось или было, с точки зрения авторов древних трактатов, желательным. В шастрах границы между варнами оказывались резкими, неравноправность шудр всячески подчеркивалась, о них говорилось с ненавистью и презрением. Зато брахманы чрезмерно превозносились, и их положение характеризовалось как исключительное. Вследствие этого древнеиндийское общество нередко изображалось как общество, которое возглавлялось жречеством, обладавшим неограниченной властью и исключительными привилегиями [1161] J.Mill. The History of British India. Vol. 2. L., 1840, с 187; M.Elphinstone. The History of India. L., 1849, с 12–16; R.Ch.Dutt. A History of Civilization in Ancient India. Vol. 2. L., 1893, с 228. .

Когда же ученые ближе познакомились и с другими источниками (буддийскими, джайнскими, эпосом и художественной литературой), выявилось, что сложившиеся представления не соответствовали действительности. Именно тогда стали высказывать мнение, что вся система деления общества на четыре варны была фикцией, результатом чрезмерной склонности древнеиндийских мыслителей к любого вида систематизации [1162] R.Fick. Die soziale Gliederung im nordöstlichen Indien zu Buddha’s Zeit. Kiel, 1897, с 3-10; E.Senart. Les Castes dans l’Indo. P., 1896; с 139–140; А.Воse. Social and Rural Economy of Northern India (600 B.C. — 200 A.D.). Vol. 1. Calcutta, 1942, с VI. . (Правда, это гиперкритическое мнение большинство исследователей не поддержали. Между тем система варн не только существовала [1163] О четырехварновом делении многократно упоминают буддийские тексты, несмотря на особую позицию буддистов по отношению к сословнокастовой системе (подробнее см.: Н.Wagle. Society at the Time of the Buddha, с 125–127). О материалах сутр см.: V.Jha. Varnasaṃkara in the Dharmasūtras: Theory and Practice. — JESHO. 1970, vol. 13, № 3. , но и рассматривалась индийцами как одна из главных особенностей, отличавших их страну от соседних областей, где население делилось только на свободных и рабов и где «свободные становились рабами, а рабы — свободными» [1164] Маджхима-никая II.148–149. .

Фактическое положение варн в ту эпоху не вполне соответствовало схеме, изложенной в брахманской литературе [1165] Ману I.88–91. См. также: Баудхаяна I.10.18.2–5; Васиштха II.14–20; Артх. I.3 и сл. . Даже в сутрах и шастрах указывается на обстоятельства, при которых отход от традиционной деятельности считался допустимым. Это относилось к членам всех варн, хотя и не в равной мере [1166] Ману X.74; 100; Баудхаяна II.2.4.16–25; Васиштха II.22 и сл. , — теоретически лишь представители высших могли посвящать себя некоторым занятиям низших, а не наоборот [1167] Ману X.74-100. . У Ману (III.150–167) перечисляются категории брахманов, которых не следует приглашать на поминки, и среди них лекари, торговцы, слуги, ростовщики, пастухи, актеры и т. д. В джатаке 495 упоминаются брахманы лекари, слуги, возницы, торговцы, земледельцы, ремесленники, охотники и т. д. [1168] См. также Джатаки 211, 222, 374, 467, 475 и др.

Подобные данные имеются и о членах второй варны. Так, в джатаке 531 (V.293–296) кшатрий становился сначала горшечником, затем садовником, поваром, причем все эти работы характеризуются как достойные раба или наемного работника. В джатаке 464 (IV.84) рассказывается о кшатрии-купце, в 467 (IV.169) — о слуге [1169] См. также: Ману X.83. 95.117. . Но военное дело, государственная служба были все же для представителей этого сословия основным занятием.

Обязанности вайшьев очерчены менее ясно и связываются с самыми разными сферами экономической деятельности. В деревнях к вайшьям по-прежнему относилась подавляющая масса полноправных общинников — земледельцев и скотоводов; в городах — купцы и ростовщики. Во второй половине I тысячелетия до н. э. — время расцвета ремесла (особенно городского) — вайшьями, возможно, была некоторая часть ремесленников, зажиточных и работающих в ритуально «чистых отраслях», которые требовали высокой квалификации и были сопряжены с обслуживанием нужд царского двора (художественные ремесла, оружейное дело и т. д.). Однако в большинстве своем ремесленники принадлежали, вероятно, к шудрам. «Услужение» (śuśrūṣa, sevā), считавшееся в шастрах обязанностью последних, предполагало все виды работ, производимых не для себя и семьи, а для других; под понятие «живущие услужением» подходили не только слуги, но также наемные работники (постоянные или временные) и ремесленники.

Интересные свидетельства о варнах приводят античные писатели, опиравшиеся преимущественно на материалы Мегасфена. Он различал семь разрядов в индийском населении: мудрецы, земледельцы, пастухи, ремесленники, воины, «наблюдатели» и царские советники [1170] Арриан. Индика XI–XII; Страбон XV.1.39–49. . Его схема отражает деление скорее по роду занятий, чем но сословиям [1171] Свидетельства Мегасфена получали различную интерпретацию. Б.Тиммер считала, что данные посла основаны лишь на личных наблюдениях (В.С.J.Timmer. Megasthenes en de Indische Maatschappij. Amsterdam, 1930, с 66–69). Согласно Р.Тхапар, Мегасфен собрал специальные сведения о сословной организации, но семь его «групп» могли быть связаны с семью «классами» в Египте, о которых писал Геродот (II.164) (R.Thapar. Aśoka and the Decline of the Mauryas. Ox., 1961, с 61). Эти точки зрения разделяет и X.Хумбах (Humbach. Megasthenes and Indian Castes. — Proceedings of the All-India Oriental Conference. Poona, 1980); см. также: H.Falk. Die Sieben «Kasten» des Megasthenes. — «Acta Orientalia». 1982, vol. 43. . Возможно, это служит косвенным доказательством того, что место человека в период ранних Маурьев определялось прежде всего фактическим положением в обществе, а не происхождением.

По всей вероятности, система варн в разных частях страны была не одинакова. Некоторые особенности были присущи ей, например, в древнеиндийских республиках. Там, где процесс классообразования еще но начался или находился в начальной стадии (в первую очередь в Южной и частично в Центральной Индии), она в законченном виде, вероятно, еще не сложилась.