Николай Рогожин - У государевых дел быть указано...

По поводу религиозных войн во Франции Скобельцын писал, что у французского короля «с своими людми война великая за веру», в связи с чем богатая раньше казна короля «поистощилась» и многие наемники из других стран, служившие французскому королю, «порозъехались». [152] Там же. Л. 152, 152 об.

Самым ранним статейным списком посла в страны «азиатские» можно назвать отчет И.П. Новосильцева о поездке в Турцию (1570). Участниками посольства были сам И.П. Новосильцев, его сын, подьячий П. Износков, татарин-переводчик Девлет Козя и кречетник (лицо, приставленное к кречету – птице, привезенной в подарок султану). Формальной целью посольства было поздравление султана Селима II с восшествием на престол и установление с ним дипломатических отношений. После неожиданного нападения осман на Астрахань в 1569 г. Иван IV пытался урегулировать отношения с Турцией. В грамоте, посланной с И.П. Новосильцевым, царь предлагал султану восстановить прежние дружеские отношения между обоими государствами. И.П. Новосильцев уже имел дипломатический опыт: в 1564–1565 гг. он вел переговоры с кабардинским князем Темрюком Айдаровичем. [153] ПСРЛ. Т. 13. С. 387. После выполнения миссии при дворе султана И.П. Новосильцев в 1569 г. был назначен начальником Печатного приказа.

В статейном списке миссии И.П. Новосильцева имеется информация о турецком походе на Астрахань, которую русский дипломат зафиксировал со слов пленного во время своего путешествия на корабле. Описывая переговоры, И.П. Новосильцев обращал внимание на руководящую роль визиря Мухаммеда во внешней и внутренней политике султана Соколи: «Которое дело похочет зделать большой Маамет-паша и то деи зделает, а турский его жалует и слушает во всем». Отмечались послом и особые почести для русских дипломатов: «а поклон правил стоя, а не на коленках, а салтан против того не промолвил ни одного слова». [154] Путешествия русских послов. С. 65-67, 89, 80-89.

Посольский приказ получал статейные списки русских дипломатов из Крыма. Преобладавшей формой отчета во второй половине XVI в. в этом регионе оставались отдельные грамоты с вестями, посылавшиеся в Приказ до возвращения посла, а не заключительные отчеты-дневники. Именно такой характер имели многочисленные отписки, отправляемые из Крыма послом А. Нагим, жившим там безвыездно в течение 10 лет (1563–1573). Миссия А. Нагого имела чрезвычайно важное значение: находясь при дворе хана, он должен был следить за крымской политикой и удерживать хана от враждебных России действий. А. Нагой писал в Москву систематически, отправляя свои отписки с гонцами в Приказ. Поскольку он находился в Крыму во время крымских походов на Русь (1564–1571) и турецкого похода на Астрахань, его сообщения представляют исключительный интерес. В посольских книгах они именуются по-разному: грамотами, вестями, списками и даже «разговорным большим списком». А. Нагой был выслан ханом из Крыма в конце 1573 г., и списка-отчета о его миссии до сих пор не обнаружено. [155] РГАДА. Ф. 123. Оп. 1. Д. 11. Л. 178-275; Д. 13. Л. 242-286 об.; Д. 14. Л. 1-22, 171 об. - 191 об.

Формуляр статейных списков оформился в последней четверти XVI в. Тогда же статейные списки включали материал о всех крупных событиях международной политической жизни.

Отчеты послов во второй половине XVI в. снабжали Посольский приказ сведениями о политической жизни. Значительно увеличилась общая информационная насыщенность. Церемониалу европейских дворов, приемам у высших сановников, описанию резиденций наибольшее внимание в своих статейных списках уделили З. Сугорский и А. Арцыбашев, Я. Молвянинов и Т. Васильев, Л. Новосильцев, Ф. Писемский, И. Шевригин и др. [156] ПДС. Т. 1. С. 664-714, 860-897, 928-959; РИО. Т. 38. С. 43; ПДС. Т. 10. С. 26-27. В отчетах приводились пространные описания маршрутов русских послов, географических особенностей стран, обликов городов, подробностей быта и т. д.

Статейные списки как форма дипломатических отчетов просуществовали до первой четверти XVIII в., когда в России была введена система постоянных дипломатических представительств за рубежом. Регулярно поступавшие оттуда сведения сделали ненужными статейные списки, и их составление постепенно прекратилось.

Среди посольской документации выделяется группа материалов, связанных с возвращением дипломатов на родину. Во время последнего приема глава государства прощался с послами, передавал поклон великому князю и сообщал, что он пошлет к нему своего посла. По мере надобности российским послам вручались так называемые ответные грамоты, почти дословно повторявшие содержание «верющей» грамоты. В конце ее излагался ответ. Посольство вообще считалось несостоявшимся без последнего приема. Послам устраивались торжественные проводы до того места, где их в свое время официально встречали, а затем они ехали до границы с приставом. На русской границе дипломатов ждали русские приставы, сопровождавшие их к великому князю. Во время поездки глава посольства вел переписку с Посольским приказом. Сразу же по прибытии на родину он отправлял с гонцом в Москву краткий отчет о результатах посольской миссии. В нем сообщалось о дате возвращения, о содержании ответной грамоты. По возвращении в Москву все материалы посольства передавались в Посольский приказ. Документация, связанная с пребыванием дипломатов за границей, объединялась в группу «приезд» и, как правило, начиналась с ответных грамот. Сюда же входили статейные списки.

После того как царь совместно с думным посольским дьяком выслушивали отчет посла, начинались «распросные речи», текст которых фиксировался. Записи представляют собой свидетельства различных лиц (посла, дьяка, подьячего или переводчика), касавшиеся чаще всего поведения членов посольства, конфликтов между ними, а также отдельных деталей хода переговоров. «Распрос» вели думный дьяк и его товарищ. Тексты распросных речей в основном относятся ко второй половине XVI в. Распросные речи являлись своего рода дополнением статейного списка и завершали посольскую документацию группы «приезд».

Описание работы Посольского приказа будет неполным без упоминания о документации иностранных посольств, которая находилась в ведении Приказа, следившего и за церемониалом.

В XVI в. иностранных послов, как правило, провозили через города, где собирали дворян и детей боярских, чтобы представить государство многолюдным и богатым. За несколько верст до Москвы посольство останавливалось в ожидании разрешения на въезд. В назначенный день навстречу выезжали московские приставы, а из царской конюшни высылались возки, кареты и верховые лошади. Часто разгорались жаркие споры о том, кому следует первому сойти с лошади, и если не приходили к соглашению, то все сходили одновременно. Немецкий дипломат С. Герберштейн похвалялся тем, что обманул «московитов», сделав вид, что первым готов сойти с лошади. Затем пристав читал приветствия от имени царя и садился в карету к послу, предварительно поспорив о том, какое место он (пристав) займет в ней.