Е. Прудникова - Революция 1917-го в России — как серия заговоров

Вот такой пример. Во время Великой Отечественной войны советские люди пожертвовали на оружие для Красной армии 2 миллиарда рублей, и основными жертвователями были колхозники. Эта сумма примерно равна среднему военному годовому расходу двух народных комиссариатов (министерств): обороны и Военно-Морского Флота. На сбережения народа было построено свыше 2500 именных боевых самолётов. Для сравнения, 2172 боевых самолёта имели накануне Курской битвы два наших фронта, начавших битву, — Центральный и Воронежский. А, по мнению специалистов, именно с Курской битвы началось господство в воздухе советской авиации.

Но еще более удивительно то, какие суммы жертвовали колхозники. Напомню, что в 1940 году среднемесячная зарплата в среднем по СССР была 339 рублей, но это исключая колхозников и крестьян-единоличников, у которых зарплаты не было, а была их часть в доходе колхоза.

Так вот, Ферапонт Головатый в декабре 1942 и мае 1944 годов внёс по 100 тысяч рублей на постройку двух истребителей. Колхозник из Грузии Оганян Гурген внёс в Фонд обороны 500 тысяч рублей. Бригадир тракторной бригады, Мария Дубовенкова — 50 тысяч рублей. Михаил Китаев — 130 тысяч рублей, Мария Арлашкина, мать большого семейства, — 50 тысяч. Анна Селиванова — 100 тысяч, потом продала корову, остатки меда — и еще 100 тысяч. 16 января 1943 года узбекский колхозник Сергей Цой принес в обком партии два чемодана с миллионом рублей, судя по фамилии, он кореец. Другие национальности Советской Родины: башкиры Хабирзян Богданов и Нурмухамет Мирасов — по 200 тысяч рублей; азербайджанец Сулейманов Амира Кари-оглы — 250 тысяч рублей; казах Букенбаев Оразбай — 300 тысяч рублей; киргиз Юлдаш Татабаев — 150 тысяч рублей; армянин Н. А. Акопян — 106,5 тысячи рублей; грузин Г. А. Башурали — 150 тысяч рублей; таджик Юлдаш Саибназаров — 130 тысяч рублей; узбек Турган Ташматов — 160 тысяч рублей; бурят Буянтуев — 130 тысяч рублей. Это о доходах колхозников.

Хотя Сталин и был марксистом, но марксистом он был творческим, то есть плевал на Маркса, когда это требовалось для блага СССР. А в данном случае появилась возможность улучшить жизнь народа, в составе которого было (1938 г.) 56 млн. горожан и 115 млн. крестьян. С кого начать? Сталин поступил не как марксист, а как государственный деятель — он начал с крестьян, и они это оценили. Какой бы вой не несся со страниц различных мемуаров и воспоминаний о тяжкой жизни крестьян в ту пору, о «голодоморе», о коллективизации и т. д., но во время последовавшей войны с немцами крестьяне были, пожалуй, единственным сословием СССР, которое Советскую власть не предало. При наступлении немцев крестьянство безропотно сдавало лошадей отступающей Армии, отгоняло на восток сельхозтехнику, скот, уходило само. Нигде не было никаких бунтов или восстаний против Советской власти, как ни старались немцы их вызвать. И именно крестьяне составили и основную массу партизан. И к месту напомню, что прародители Советской власти, ивановские ткачи, подняли бунт, когда в 1941 году в преддверии наступающих немцев Советская власть начала вывозить оборудование ткацких фабрик на восток. И тамошний пролетариат нагло заявлял, что ему все равно на кого работать — на немцев или на Советскую власть.

И надо понимать, как Сталин развивал промышленность в СССР.

Промышленность не может работать без покупателя. Созданный ею товар должен быть куплен, иначе промышленность не в состоянии произвести следующий. Чем больше покупают товаров, тем быстрее развивается, растет промышленность. Если покупатели берут только половину продукции, произведенной станком, нет смысла, а главное, денег покупать второй. Но если покупатели с этого станка забирают всю произведенную продукцию, и еще хотят и могут купить, то тогда есть смысл покупать второй станок, и есть деньги на него, — тогда промышленность растет и развивается.

Еще раз. Обратите особое внимание! Чтобы промышленность развивалась и давала все больше и больше товаров, ей нужен покупатель!

Если кто-либо хочет развить свою промышленность, ему нужны не инвестиции, не займы, не надо ходить по миру с протянутой рукой, а нужно позаботиться о покупателях для своих товаров. Сталин это понимал и рассматривал несколько путей поиска покупателей для промышленности СССР — путей развития промышленности СССР.

Например, прусский путь, предусматривающий аннексию какой-либо страны, создание препятствий для развития ее промышленности, и за счет ее рынка — ее покупателей развитие собственной промышленности.

Или английский путь. Это путь захвата колоний и использования их рынка для развития промышленности метрополии.

Разумеется, эти пути не подходили Советскому Союзу, и Сталин выбрал американский путь развития промышленности: путь развития собственного рынка, то есть путь создания покупателей прежде всего внутри собственной страны.

Вспомним, как Генри Форд, основатель автомобильной индустрии США, создавал себе покупателей. Он взял и стал платить рабочим своих заводов невиданную по тем временам зарплату — 5 долларов в день — и этим спровоцировал профсоюзы и в других отраслях американской промышленности на требования по повышению зарплаты. Когда его разъяренные коллеги-капиталисты выплеснули на него свое негодование, он вполне резонно возразил им: «А кто будет покупать мои автомобили?»

Обратите внимание — чтобы увеличить производство чего-либо, нужно сначала дать деньги покупателю. Создав средний класс, класс людей, для которых покупка автомобиля стала обычным делом, США развили свою автомобильную промышленность.

А у Сталина, начиная с 30-х годов, начали вводиться в строй тысячи заводов и фабрик. Они были готовы давать продукцию, но кому? Где покупатели? Вот Сталин и произвел эмиссию, вбросил деньги на рынок СССР и создал покупателей. Кстати, этой эмиссией в первую очередь были покрыты долги госпредприятий. Ведь первыми в работу вступали заводы тяжелой промышленности, производящие средства производства — станки, оборудование и т. д. А какое оборудование может купить предприятие, если оно в долгах? Вот долги всем предприятиям и ликвидировали — покупайте!

Если в первой пятилетке (1928–1932 гг.) среднегодовой импорт составлял 4,1 млрд, золотых рублей, и в этом числе 60,3 % шли на закупку машин и сырья для них, то во второй пятилетке (1933–1937 гг.) импорт упал до 1,2 млрд., а доля машин и сырья в нем до 27,3 %. Если в 1928 г. в составе всего промышленного оборудования 43 % было импортным, то в 1938 г. импортное оборудование составляло уже всего 0,94 %.

По отношению к хлебу или мясу рубль резко обесценился, в 1913 г. килограмм белого хлеба стоил в Москве 13 коп., а в 1940 г.- 90 коп., но вся штука в том, что по отношению к золоту, как сказано выше, рубль как был, так и остался — 9,60 за золотую монету в 10 рублей. Объяснялось это тем, что начиная с 1933 г. СССР всегда имел актив во внешней торговле — продавал немного больше, чем покупал, и поэтому курс рубля на валютных биржах мира был прочен.