Хартмут Бокман - Немецкий Орден

Далее Зухенвирт описывает, как войско, разбившись на небольшие отряды, преследовало язычников:

Как видим, поэта, как и тех, для кого он пишет, забавляет то, как литовская женщина в отчаянии вышла из пущи, привязав одного ребенка на грудь, а другого — на спину. Картина страдания для него всего лишь повод иронически противопоставить ее житейской мудрости, которую ему надлежит проповедовать: исключительно дикий народ, который выходит из лесной чащи, да к тому же они сидят на лошадях без шпор.

Такое отношение встречаем не только здесь. Оно типично для куртуазной литературы, в которой мир крестьян выступает как антимир и живописуется во всей его мерзости, и на этом фоне мир рыцарства кажется еще лучезарней. Мир крестьян — это мир грязи, мир гротесковый и некуртуазный, таким видится он герольду герцога Австрийского, созерцающему гонимых и пленных язычников.

Встает вопрос, действительно ли подобный текст передает реальность войны с язычниками. Разумеется, это не простое свидетельство, хотя бы отдаленно напоминающее репортаж с места событий. Конечно, оно не воспроизводит субъективные впечатления автора. Это стихотворение — в высшей степени массовая литература. Оно отражает желания и представления его слушателей. Само собой разумеется, герцог Альбрехт и его спутники видели жемайтов совсем не такими, какими их описал Зухенвирт, но, вероятно, ждали, что их наделят подобным видением, и поэтому здесь предстает и ментальность знатного крестоносца XIV века.

Литовские войны Немецкого ордена, как говорилось, были неотъемлемой частью европейской рыцарской культуры позднего Средневековья, как ее описал И. Хёйзинга в известной книге «Осень Средневековья». Правда, в ней отражены прекрасные стороны рыцарской культуры, стилизация любви и тому подобное. Но рыцарству позднего Средневековья присуща и реальность войны, которую вел любой истинный рыцарь, и такой способ ее ведения выступает в литовских войнах в концентрированной, но и самобытной форме. Ведь это были войны с язычниками; противник, с которым сражались рыцари, ничего не смыслил в рыцарском этикете.

Литовские войны имеют большое значение для истории Немецкого ордена в XIV веке. Они свидетельствуют о том, что орден и его государство в Пруссии достигли предела своих возможностей, ибо ежегодные крестовые походы ордена заканчивались ничем. Ни вторжения в Литовскую землю, ни пограничные крепости, воздвигнутые орденом против восставших, не способствовали решительному натиску.

Напротив, вскоре после крестового похода 1377 года, в котором Альбрехт III Австрийский был посвящен в рыцари, случилось то, что как смутная угроза брезжило еще в середине XIV века, — крещение литовских князей. То, к чему их безуспешно принуждал орден, неся войну, они совершили добровольно, во всяком случае, без его участия. Так Немецкий орден оказался не у дел.

В 1370 году умер король Польский Казимир III Великий, тот, что в 1343 году заключил Калишский мир (см. с. 123), пытался взять в плен короля Чешского и его сына, когда они возвращались на родину из литовского похода (см. с. 134), и направил польскую политику экспансии на юго-запад. Наследника он не оставил. На нем пресеклась правящая династия Пястов. Преемником был уже не представитель иной линии Пястов, а сын старшей сестры короля: король Венгерский Лайош (Людовик) Великий из Анжуйской династии, правитель, уже успевший познакомиться с Немецким орденом. Это он в литовском походе зимой 1344/45 года проиграл в кости крупную сумму графу Голландскому (см. с. 132). Когда король Лайош занял польский трон, то был уже не молод, и в 1382 году вновь встал вопрос о преемнике. Наследника мужского пола не оказалось и на этот раз, но у Лайоша было две дочери, Мария и Ядвига. Обе были помолвлены: Мария — с сыном императора Карла IV Сигизмундом, а Ядвига — с Вильгельмом Австрийским.

По смерти отца обе принцессы были коронованы; и в Польше, и в Венгрии предусматривался порядок наследования по женской линии, но это не было решением вопроса о будущих правителях обоих государств. Не могли бы ими стать будущие мужья Марии и Ядвиги? Само собой разумеется, этот вопрос решали не принцессы. В первую очередь речь шла о том, кого выберут королем сословия обеих стран. Немаловажно было и отношение к этому их соседей.

На Ядвигу и Польскую Корону кроме герцога Вильгельма Австрийского претендовали и другие, в том числе нареченный Марии Сигизмунд, ставший впоследствии королем Венгерским и Германским. Впрочем, все попытки Сигизмунда обрести Польскую Корону не удались, и одной из причин был отказ Немецкого ордена помочь ему в этом. Он благоволил герцогу Мазовецкому, и это оказалось ошибкой. Ведь знать Малой (то есть Южной) Польши, от которой прежде всего и зависело решение, выдвинула своего кандидата на брак с Ядвигой и на польский трон: литовского князя Ягелло.

Четырнадцатого августа 1385 года был заключен договор, согласно которому Ягелло, чтобы получить руку Ядвиги и Польскую Корону, обязался принять христианство и крестить всех еще не крещенных литвинов, навечно присоединить свои земли к Польской Короне и постараться вернуть те земли, которые она утратила. Так возникла не только христианская Литва, но и двойное польско-литовское государство. С Польшей и Литвой орден в Пруссии до сих пор вступал в серьезные военные конфликты, а ныне обе страны превратились в более сильное государство. Из текста договора неясно, в каком направлении предстояло разрастись этому государству, так как земель, ранее принадлежавших Польской Короне, было немало. Во всяком случае, среди них были Восточное Поморье и Кульмская земля, поскольку на них претендовали польские короли в процессах первой половины XIV века (см. с. 123). Через несколько лет об этих притязаниях было вновь заявлено, а в 1415 году на Констанцском соборе ученые юристы короля Польского потребовали, чтобы орден и его государство были упразднены на правовой основе, как поступили с Орденом тамплиеров столетие назад.

Поэтому и польские, и немецкие историки утверждают, что в XV веке свершилось то, что только намечалось в 1385 году. Считали, что третье обязательство нового короля Польского изначально ставило целью уничтожение государства ордена. Впрочем, такой вывод вытекал из позднейших событий и не давал однозначного ответа, ибо остается неясным, имелись ли в виду в 1385 году вполне конкретные земли, и если да, то следует в первую очередь подумать о том регионе, в направлении которого в последние десятилетия шла экспансия Польского государства, то есть на юго-восток. Недаром Ягелло взошел на польский престол при поддержке знати Южной Польши.