Виталий Ларичев - Колыбель предков

Нельсон не ожидал встретить в Гоби райские места. Пустыня есть пустыня. И все же столкновение «лицом к лицу с фактами» в местах, где, по уверению Осборна, следовало бы разместить библейский сад Эдема с первыми людьми на Земле, оказалось более чем неприятно. Гоби — поистине забытый богом край. Что привлекательного увидел здесь Осборн, чтобы уверовать в идею появления недостающего звена в центре Азии?

Впрочем, может быть, мрачные мысли имеют прозаические объяснения? Во-первых, позавчера на лагерь неожиданно обрушился ураган. В течение нескольких часов ветер бешено трепал палатки.

Вслед за этой неприятностью последовала вторая. Когда на следующий день в небе засияло теплое апрельское солнце, Нельсон вместе с ботаником Ганеем отправились к высоким скалам, видневшимся вдали. Вскоре в месте, расположенном в 100 милях от Калгана, Нельсон поднял первый в Монголии камень, который заинтересовал его. На поверхности невзрачного, изъеденного песком и ветром обломка кремня заметны следы искусственных сколов. Их мог произвести лишь человек каменного века. Правда, неясно, когда он обработал камень, но сам по себе факт неожиданной находки в пустыне настолько обрадовал, что Нельсон возвратился в лагерь торжествующий и веселый.

Как же он удивился и огорчился, когда большинство членов экспедиции приняло его «драгоценность» скептически и недоверчиво. Даже Берки, относившийся к Нельсону дружески, высказал предположение, что камень оббит недавно кем-то из монголов, которые использовали кремень для добывания огня. К счастью, вечером к лагерю подъехали кочевники, и Нельсон просил их показать огнива. Разница была очевидной, но сомнения в ценности находки ему так и не удалось рассеять…

Снова взревели моторы, и все, в том числе и Нельсон и Эндрюс, принялись подталкивать автомобиль. Каждый метр отвоевывался с большим трудом. Но вот началась полоса низкого, стелющегося по земле саксаула, колеса «фултона» завращались быстрее, и «додж» вывел его на такыр. Затем такая же длительная и не менее утомительная процедура повторилась с третьей машиной. Эндрюс мудро поступил, разделив караван автомобилей на партии, каждая из которых получала задание и двигалась к заранее определенной по карте точке особым маршрутом. Это позволило обследовать широкую полосу пустыни, да и риск оказаться всем в тупике в значительной мере уменьшался.

После короткого чаепития и ленча майхан (монгольскую палатку пастухов-кочевников) свернули и спрятали в кузове «фултона». Эндрюс отдал распоряжение отправляться в путь. Он пригласил Нельсона в легкий «додж», который вел за собой остальные машины. Нельсон последовал за энергично шагающим Эндрюсом, на боку которого болталась неизменная кобура с торчащей из нее рукояткой пистолета. Зоологу нужно постоянно быть начеку: мало ли какая живность встретится на пути?

Машины медленно двинулись одна за другой. Каждая из них отставала от впереди идущей ровно настолько, чтобы облако пыли, поднятое колесами, не окутывало пассажиров.

— Скажите, Рой, как пришла вам в голову мысль отправиться в Гоби на автомобилях?

— О, это целая история, — улыбнулся Эндрюс. — Я привел в ужас своих близких, а также друзей, когда объявил о своем намерении отправиться в центр Азии на моторах. Теперь я могу признаться, что мое предприятие было столь же романтично, сколь и бесшабашно, как экспедиция Пири и Амундсена, Стэнли и Гедина. Но три года назад я и виду не подал, что хоть секунду сомневаюсь в успехе. Большинство «трезво мыслящих людей» пожимало плечами: как можно так безрассудно отправиться на верную смерть? Впрочем, ради справедливости Должен сказать, что некоторый шанс на спасение нам ославляли: ведь при удаче можно было возвратиться назад на верблюдах. В том, что авто не выдержат езды в Гоби, никто не сомневался.

— И все же что вселяло уверенность в успех? — спросил Нельсон. — Если говорить откровенно, то, даже зная о благоприятном исходе поездок трех предшествующих лет, я долго колебался, прежде чем принял предложение Осборна отправиться с вами в Гоби. Ведь, сломайся мотор в пустыне, ни одна душа не придет на помощь. Откуда ей здесь взяться! А что делать, если кончится горючее?

— Разумеется, вы правы, страсть к приключениям — дело хорошее, по следовало трезво подумать о судьбе 26 человек, отправившихся вместе со мной в Гоби. Ведь ужас перед этой бескрайней, слабо исследованной пустыней, лишенной воды и жизни, был настолько велик, что даже после первого удачного возвращения в 1922 году многие считали, что нам просто повезло. Вы обратили внимание на эмблему нашей экспедиции?

Эндрюс указал на рукав куртки шофера. На ней красовался шестиугольник, окантованный красной полосой, а внутри были вписаны три буквы «ТАЭ» (Третья азиатская экспедиция). Рассеянность и невнимательность Нельсона стали в экспедиции притчей во языцех, и поэтому вопрос Эндрюса казался вполне естественным. Но эмблема так часто попадалась на глаза, что даже археолог не мог не заметить ее.

— Так вот «Третья центрально-азиатская (или просто азиатская) экспедиция»…

Эндрюс замолчал надолго.

— Первая состоялась тринадцать лет назад, в 1912 году. Тогда я впервые оказался в Азии. Вторая подготовила центрально-азиатскую экспедицию. Перед началом двадцатых годов мы развернули работы в Сычуани, а затем, чтобы не дублировать исследования Геологической службы Китая, обратились к малоизученным районам Гоби. Конечно, русские путешественники исколесили Центральную Азию вдоль и поперек, по перед нами стояли иные задачи. Однако как обеспечить успех экспедиции, если последователь ограничен временем и средствами?

Вопрос не праздный: в Гоби расстояния огромны, а местный транспорт — верблюды, лошади и быки — передвигается слишком медленно, чтобы заняться поисками наиболее перспективных для исследования районов. Знаете, Нельс, с какой скоростью передвигается караваи верблюдов? Две мили в час! Это значит, за день даже при хороших условиях можно пройти не более пятнадцати-двадцати миль. Французские археологи в Ордосе за шесть месяцев проехали на мулах всего лишь семьсот миль. Такие темпы нас не устраивали. Гоби к тому же далека от прочно освоенных человеком мест, вернее, изолирована от них. Добавьте сюда суровость климата, жару, холод, сбивающий с ног ветер, отсутствие воды, скудность кормов для животных… Одним словом, трудностей накапливалось так много, что следовало что-то придумать.

И тогда меня осенило — автомобиль! Именно он поможет выйти из тупика. За каких-нибудь пять месяцев (в Гоби лучше всего работать с апреля по сентябрь) можно будет выполнить работу, на которую при иных средствах передвижения приходилось тратить десять лет! В 1918 году я совершил пробный автопробег от Калгана До Урги. Каково же было мое удивление, когда выяснилось, что русские и монголы уже освоили эту трассу — дорога хорошая, болот, песков и водных препятствий нет. А с 1920 года автомобили здесь стали ходить часто, и при авариях можно было надеяться на помощь…