Виталий Ларичев - Колыбель предков

Разве использование искусственно обработанных орудий не первый и главный признак, отличающий человека от других представителей животного мира, в том числе и близко родственных ему антропоидов? Не следует забывать, что даже самые из высокоорганизованных австралопитековых Южной Африки, открытых Раймондом Дартом, Робертом Брумом и Джоном Робинзоном, не «додумались» до намеренной отделки инструментов, вследствие чего их невозможно включить в род Homo. А здесь, в Олдовэе, не только зинджантроп, но и его предшественник, такое же, как и он, обезьянообразное существо, умели обрабатывать камни: в нижерасположенных горизонтах слоя вместе с черепом встречались орудия. По древности они соответствовали лишь инструментам, открытым Лики в тех же по возрасту отложениях местонахождения Канам Вест. Существо типа зинджантропа недаром перешло к изготовлению и использованию орудий, Лики был убежден, что переход на мясную диету и умение оббивать камни — явления, тесно взаимосвязанные. Вот почему его заинтересовали небольшие по размерам клыки и резцы зинджантропа. Слабость их предполагала вооруженность искусственно изготовленными орудиями, и Лики не ошибся, предсказывая их открытие на становище зинджантропа.

Зинджантроп — недостающее звено, человек? Не увлекается ли Лики?

— А что такое, в сущности, человек? — спрашивал в свою очередь Лики и отвечал так: — Мне нравится определение, которое дал человеку почти 200 лет назад Бенджамин Франклин: «Человек — это животное, делающее орудие». То же говорил в 1883 году Томас Карлайх: «Без орудий человек — ничто». Для меня человек — это не просто существо, освоившее прямохождение, имеющее определенный объем мозговой коробки и умеющее разговаривать. Настоящий человек должен обладать определенным уровнем умственных способностей, чтобы изготовить орудия. Ключ лежит в способности делать орудия, которые отличаются от заостренных палок или острых камней, которые лежат под рукой в готовом виде.

Только то существо, которое думает о заострении сырого материала природы, о придании ему правильной формы, удовлетворяющей его потребности, можно считать самым древним человеком…

О большей близости зинджантрона человеку, нежели австралопитекам, в статусе предков которых Лики теперь сомневался, свидетельствовали также детали строения его черепной крышки и лицевого скелета. Так, кривизна щек показывала, что лицо его, несмотря на массивность костей, напоминало человеческое. Нижняя челюсть, по мнению Лики, должна иметь сходную систему мышц, управляющих движением языка, а следовательно, и речевым аппаратом. Височная кость перед ушными отверстиями у зинджантропа той же формы и размера, что у человека, чем его черепная крышка отличалась от антропоидной и австралопитековой. Затылочные кости близки человеческим. Основание черепа не оставляло сомнений в том, что зиндж держал голову прямо и, значит, освоил прямохождение. Вообще многие черты специализации, прослеживающиеся в структуре черепа, подталкивали Лики к выводу о том, что зинджантроп прямой предок человека, а парантроп и австралопитек — боковые ветви общего ствола гоминид, сосуществовавшие некоторое время с ними, впоследствии исчезнувшие с лица Земли, поскольку они не выдержали конкуренции с более высокоорганизованными существами. Поэтому ни того, ни другого, строго говоря, называть обезьянолюдьми нельзя. Их следует именовать «near man»— «около-люди».

Все это не значило, что зинджантроп близко напоминал «человека разумного». Достаточно взглянуть на его чудовищно низкий, убегающий назад лоб, сильно уплощенный черепной свод, небольшую коробку, вмещающую менее половины массы мозгового вещества синантропа (позже удалось установить, что объем мозга зинджантропа составлял всего 530 кубических сантиметров), на костный валик, завершающий череп, чтобы понять, насколько далеко отстоит зиндж от места, которое занимает на эволюционной лестнице гоминид современный человек. Удивляться нечему, поскольку остатки животных, найденные вместе с черепом олдовэйца, датировали его эпоху временем значительно более ранним, чем пора питекантропа и синантропа. По самым скромным подсчетам зинджантроп жил более 600 000 лет тому назад. Но втайне Лики верил, что цифру эту надо увеличить по крайней мере в два раза! Стоит ли, однако, волновать теоретиков от антропологии раньше времени?

Логические рассуждения Лики о роли зинджантропа в родословной человека имели лишь один уязвимый пункт, впрочем, обычный при такого рода открытиях: если раздробленные кости животных принадлежали жертвам хозяина чопперов, то почему человекообразное существо, от которого сохранился череп, не представляет собой такую же жертву древнейшего охотника? На примитивного, вроде австралопитека, зинджа мог напасть, убить, а затем съесть более высокоорганизованный гоминид — истинный обладатель каменных орудий! В таком случае череп — остаток трапезы, часть обычных кухонных отбросов и не более этого.

Сквозь трескотню рации Луис Лики едва слышал далекий голос Мэри. Она, очевидно, небрежно настроила передатчик, и в наушниках слова из-за слабости звука различались с большим трудом:

— Олдовэй вызывает Лангуту. Олдовэй вызывает Лангуту. Ты меня слышишь?

— Олдовэй, я Лангута, — сказал Лики, переключив передатчик. — Я слышу тебя, но плохо. Подправь передатчик немного!

— Олдовэй вызывает Лангуту, — послышался отчетливый голос Мэри, — Надеюсь, теперь ты слышишь меня лучше. Так слушай — вчера на стоянке Н. Н. мы нашли ногу. Мы сделали еще одно открытие, не менее важное, чем находка зинджа!

— Я слышу тебя хорошо, спасибо, — волнуясь, закричал в микрофон Луис. — Какую часть ноги вы нашли?

— Довольно большую — пятку, кость лодыжки и большое количество других. Когда ты приедешь посмотреть их?

— Я выезжаю немедленно!

— Ну, не так скоро, — засмеялась Мэри. — Ты должен кое-что закупить для нас. Карандаш и бумага при тебе? Ну так слушай…

За несколько часов Лики приобрел в магазинах Найроби все, что требовалось для лагеря, и погнал свой джип в Олдовэй, надеясь вечером прибыть на раскоп. Ему не терпелось осмотреть то, что Мэри назвала не менее важным, чем открытие зинджантропа. Лики не сомневался в успехе экспедиции 1960 года, но что удача пришла так скоро — настоящее чудо. Стоило ему выехать в Найроби по делам музея, и вот не прошло и недели, как Мэри снова порадовала его. На этот раз дело не только в «Счастье Лики». Раскопки 1960 года велись с размахом. Впечатление от открытия зинджантропа оказалось настолько ошеломляющим, что финансировать Олдовэйскую экспедицию стало Национальное географическое общество США.

Результаты не замедлили сказаться. Лики, прибыв в Найроби в 1960 году, начал с того, что приобрел для экспедиции второй, более крупный прицеп: тем самым была решена самая острая проблема — снабжение лагеря водой. Раскопки, которые с особым воодушевлением велись на участке, где в прошлом году Мэри нашла череп и плечевую кость зинджантропа, порадовали сразу же. Помимо отщепов, грубых галечных инструментов, а также своего рода отбойников, с помощью которых дробились кости животных, были обнаружены новые остатки скелета зинджа — большая и малая берцовые кости, а также ключица. Новые части скелета позволили вычислить рост зинджантропа: судя по всему, он составлял 152,6 сантиметра. Часть фрагментов костей принадлежала второму индивиду зинджантропа.