Коллектив авторов - Мир в ХХ веке

Правительству Народного единства удалось выполнить существенную и очень важную часть намеченных преобразований — национализировать медные и железные рудники, передать в руки государства селитряные и каменноугольные копи, начать в широких масштабах проведение аграрной реформы, поставить под свой контроль внешнюю и внутреннюю торговлю. Спланированная еще до прихода Альенде к власти программа дестабилизации социально-экономического положения в Чили после 3 ноября 1970 г. обрела динамизм и начала пунктуально выполняться противниками нового президента. Кроме того ЦРУ стало оказывать большую материальную помощь, направленную на подрывную работу, оппозиционным партиям, газетам, телевидению. Более 8 млн долларов было выделено на пособия забастовщикам в 1972–1973 гг. [614] The New York Times. 20.09.1974.

Столь непримиримая позиция США предопределялась огромными экономическими интересами крупнейших американских финансово-промышленных кланов в Чили. Почти тотальная зависимость чилийской экономики от этого мощнейшего внешнего фактора показывает всю сложность и остроту реализовывавшейся в стране программы “народной революции”. Несмотря на появление отдельных негативных тенденций в развитии экономики и растущую инфляцию, социальная база народного единства росла. На муниципальных выборах 1971 г. его уже поддерживал 51 % населения (вместо 36,3 % на президентских выборах). Статистика следующего года свидетельствует, что 70 % членов профсоюзов также выступали на стороне Альенде [615] Строганов А.И. Новейшая история стран Латинской Америки. М., 1995. С. 234, 235. .

В этих условиях противники Народного единства сделали главную ставку на военный переворот. Армия, оказавшаяся политически нейтральной в 1970 г., под воздействием внешних и внутренних факторов постепенно раскалывалась на три течения: 1) патриотически настроенные военные, “конституционалисты”; 2) военнослужащие, оставшиеся верными своему профессиональному долгу; 3) сторонники жесткого антикоммунистического курса. Именно последние и стали опорой путчистов во главе с генералом Аугусто Пиночетом Угарте. С октября 1971 г. резидентура ЦРУ в Чили выделила ключевые фигуры этого течения с учетом их возможного участия в перевороте, а с начала следующего года “отобранная” группа уже действовала под полным контролем ЦРУ, готовя военный переворот [616] The New York Times. 27.04.1976. , свершившийся 11 сентября 1973 г. В конце XX в. правительство США официально признало о проводившейся Соединенными Штатами широкомасштабной операции по свержению правительства Народного единства.

Установленная Пиночетом военно-террористическая диктатура стала одной из самых кровавых в истории Латинской Америки. Крайняя жестокость в отношении левых сил привела к десяткам тысяч убитых и заточенных в застенки: около двух миллионов чилийцев вынуждены были эмигрировать. Страна оказалась в “состоянии внутренней войны”. Полным произволом отличались действия Пиночета и в политической сфере: отмена Конституции 1925 г., а следовательно, и всех конституционных гарантий и гражданских свобод, разгром Национального конгресса, запрет партий, входивших в Народное единство, а с 1974 г. и запрет всех остальных.

Особый резонанс в мире вызвала экономическая политика Пиночета, о чем следует сказать поподробнее, так как это была первая неолиберальная модель, реализованная в Латинской Америке, нередко именуемая некоторыми авторами “экономическим чудом”.

Захватив власть, Пиночет начал реформировать экономику по неолиберальным рецептам “чикагской школы”, последователи которой из молодых чилийских технократов подготовили для него соответствующее руководство на 189 страницах. Суть новой стратегии национального экономического развития состояла в разгосударствлении, приватизации предприятий государственного сектора и строжайшей экономии. Проводя ее в жизнь, Пиночет опирался на местные монополистические группы, тесно связанные с транснациональным капиталом.

Многие экономисты, анализируя неолиберальную модель развития, считают, что на определенном этапе она может быть эффективным регулятором сугубо экономических показателей, но, как правило, в ущерб социальным. Чилийские реформы в основном подтверждают это, особенно в 70-е — первой половине 80-х годов.

Вместе с тем отдельные элементы чилийской неолиберальной модели, исходя из некой универсализации неолиберальных рецептов развития, заслуживают внимания. Среди них сокращение в четыре раза государственных чиновников, принятие трехлетнего плана экономического и социального развития на 1985–1987 гг., приоритет развитию и диверсификации экспорта, отход от догматического следования неолиберальным принципам (как и в случае с принятием плана) в вопросах ценообразования (“все сделает рынок”) и установление гарантированного минимума цен на пшеницу и ряд других сельскохозяйственных культур, многовариантный, хорошо продуманный и очень выгодный для государства процесс приватизации и, наконец, исключительная честность тех людей, которые ее проводили. Прагматичность и строжайший контроль, особенно в финансовой сфере, гибкость и своевременная смена экономических ориентиров позволили Чили на заключительном этапе правления Пиночета вступить на путь стабильного, динамического развития.

Существенное улучшение экономического положения во второй половине 80-х годов не сняло социальной и политической напряженности в стране и изоляции диктатуры на мировой арене. Пик открытой конфронтации с военным режимом пришелся на 1983–1986 гг., когда профсоюзы провели три всеобщих забастовки и помимо защиты социально-экономических прав трудящихся потребовали перехода к демократическим формам правления, причем организованные в эти годы профсоюзы безработных выступали за прямые, насильственные действия, которые привели бы к этой цели. В оппозиции находились и все политические партии.

Стремясь как-то легализировать свой режим, Пиночет еще в 1980 г. провел референдум по принятию новой конституции. Его официально обнародованные результаты (многими авторами ставящиеся под сомнение) — 4 млн 200 тыс. — “за”, 1 млн 891 тыс. — “против” [617] Los militares. El retomo a los cuarteles? Buenos Aires, 1985. P. 55. . Конституция и ряд последующих декретов наделяли президента (Пиночета) и военную хунту широкими полномочиями.

Преодолев экономический кризис начала 80-х годов, идеологи военного режима постепенно стали переходить к его либерализации, одним из проявлений которой было решение Пиночета (1986) о референдуме в 1988 г. по вопросу о продлении его президентских полномочий на новый восьмилетний срок. Результаты референдума — 43 % (“за”) и 55 % (“против”) [618] Anderle A., Giron J. (eds.). Estudios sobre transiciones democrâticas en América Latina. Oviedo, 1997. P. 185. прервали процесс перехода репрессивной диктатуры к стабильному авторитарному строю с перспективой пожизненного “престоловладения” и способствовали проведению президентских выборов в декабре 1989 г., закончившихся победой лидера христианских демократов Патрисьо Эйлвина. В данном случае он выступал и как кандидат блока большинства политических партий “За демократию”. На следующих президентских выборах в 1993 г. этот блок вновь одержал победу (Эдуардо Фрей Руис-Тагле), подтвердив таким образом окончательный выбор чилийцев в пользу демократии.