Алексей Исаев - Битва за Крым 1941–1944 гг.

Таким образом, анализ отечественной и зарубежной литературы позволяет сделать вывод, что история Крымского полуострова в период нацистской оккупации уже неоднократно становилась предметом исторических исследований. Тем не менее нельзя сказать, что благодаря этим исследованиям можно составить целостную картину событий, происходивших на территории Крыма в 1941–1944 годах. Многие аспекты этого периода так и не дождались своих авторов. И поэтому исторической науке предстоит ответить еще на большое количество вопросов.

Крымский полуостров находился под немецкой оккупацией довольно длительный период – с декабря 1941 по май 1944 года. И как на любой другой оккупированной советской территории здесь были все неизменные атрибуты «нового порядка»: массовый террор, холокост, разграбление культурных ценностей, обнищание населения и т. п. То есть, как может показаться, ничего оригинального. Тем не менее Крым все-таки стоял особняком в этой системе по причине своего важного геополитического положения. Нацистское военно-политическое руководство так и не определилось с послевоенным статусом этого полуострова, а также судьбой его населения. По целому ряду причин многочисленные планы утверждались и снова менялись, так и не успевая становиться реальностью.

Задачи Германии в войне против Советского Союза были окончательно сформулированы 30 марта 1941 года на совещании высшего нацистского руководства. С военной точки зрения планировалось разгромить Красную Армию и достигнуть линии «Архангельск – Астрахань», а в политической плоскости необходимо было сделать так, чтобы, как сказал Гитлер, «никакая организованная сила не могла противостоять немцам по эту сторону Урала». Завершая свое выступление, он выразился более конкретно: «Наши задачи в отношении России – разгромить ее вооруженные силы, уничтожить государство». А для управления захваченными советскими территориями фюрер предложил создать «протектораты»: в Прибалтике, на Украине и в Белоруссии. Слово «протекторат» здесь взято в кавычки намеренно. Конечно, это не должны были быть протектораты, как в Чехии и Моравии. Вероятнее всего, речь шла только о политической ширме [1223].

Это мартовское совещание знаменательно еще и тем, что на нем все вопросы будущего административно-политического планирования на «восточных территориях» были переданы в ведение Альфреда Розенберга – главного нацистского идеолога, а по совместительству – знатока межнациональных отношений. Уже 2 апреля 1941 года Розенберг представил первый меморандум, в котором отразил свои взгляды на политическое будущее Советского Союза после его разгрома. В целом он предлагал разделить его на семь регионов:

• «Великороссия» с центром в Москве;

• Белоруссия с Минском или Смоленском в качестве столицы;

• «Балтенланд» (Эстония, Латвия и Литва);

• Украина и Крым с центром в Киеве;

• Донская область с Ростовом-на-Дону в качестве столицы;

• Кавказский регион;

• Туркестан (советская Центральная Азия) [1224].

Согласно концепции, изложенной в этом документе, Россия (или, вернее, то, что от нее оставалось) должна была быть отрезана от остального мира кольцом нерусских государств. Однако на этом «русские реформы» не заканчивались: по замыслу Розенберга она теряла целый ряд территорий с русским населением в пользу государственно-территориальных образований, которые создавались по соседству. Так, Смоленск отходил к Белоруссии, Курск, Воронеж и Крым – к Украине, а Ростов-на-Дону и нижняя Волга – к Донской области. В будущей «Великороссии» необходимо было «полностью уничтожить еврейско-большевистскую администрацию», а сама она – «подвергнуться интенсивной экономической эксплуатации» со стороны Германии. Кроме того, это территориальное образование получало статус даже гораздо ниже, чем у окружавших его соседей, и превращалось, по сути, в «приемник для всех нежелательных элементов с их территорий» [1225].

План вызвал существенные замечания Гитлера, который считал, что будущие административные единицы на «восточных землях» не следует делать такими дробными и искусственными. Например, создание отдельной Донской области не было, на его взгляд, обусловлено ни политически, ни экономически, ни даже с точки зрения национальной политики. Это же касалось и Белоруссии. Фюрер считал, что ее можно объединить с Прибалтикой – так будет более удобно с административной точки зрения. И подобные замечания были высказаны практически по всем пунктам меморандума Розенберга. Однако следует признать, что генеральной линии документа они почти не затронули. Например, Гитлер ничего не имел против пассажей, в которых шла речь о «дальнейшей дифференциации среди населения оккупированных территорий», «украинском народе и его свободе», «освобождении народов Кавказа» и «спасении эстонской, латышской и литовской наций». Остались без изменений и планы Розенберга относительно судьбы России и русского населения [1226].

20 июня 1941 года в Берлине состоялось очередное совещание высшего военно-политического руководства нацистской Германии, на котором Розенберг представил Гитлеру новый меморандум о будущем устройстве того, что должно было остаться от СССР. Согласно этому плану предполагалось создать пять административных единиц – рейхскомиссариатов (Reichskomissariat):

• «Московия» (центральные области России),

• «Остланд» (Прибалтика и Белоруссия),

• «Украина» (большая часть Украины и Крым),

• «Кавказ» (Северный Кавказ, Закавказье и Калмыкия) и

• «Туркестан» (Средняя Азия, Казахстан, Поволжье и Башкирия).

Эти административные единицы должны были возникать по мере продвижения Вермахта на Восток. А после умиротворения указанных регионов военная администрация в них могла быть заменена на гражданскую – как первый шаг по определению будущего политического статуса «восточных земель» [1227].

Если в первом меморандуме Розенберг просто констатировал крымскую проблему, то уже во втором своем документе он высказался о статусе полуострова более конкретно. Подразумевалось, что Крым станет частью будущей «Великой Украины». Однако многочисленные рукописные пометки на этом документе свидетельствуют о том, что формулировка именного этого пункта далось Розенбергу с огромным трудом. Он явно понимал, что Крым только с большой натяжкой можно отнести к Украине, так как число проживавших там украинцев было ничтожно мало. Но это – не единственный парадокс плана. Одновременно с указанным моментом Розенберг настаивал, чтобы Крым находился под прямым контролем правительства Германии. Объясняя этот казус, он всячески подчеркивал «германское влияние» на полуострове. Так, главный нацистский идеолог утверждал, что до Первой мировой войны немецким колонистам принадлежали здесь значительные территории. Таким образом, получалось, что Крым только «технически» присоединялся к Украине. Управлять же им должны были из Берлина [1228].