Алексей Исаев - Битва за Крым 1941–1944 гг.

К этому времени противник занял северное побережье Севастопольской бухты, и в связи с этим были созданы приемные пункты кораблей в Стрелецкой, Камышовой, Казачьей бухтах, в районе 35-й башенной батареи, ставшие последними причалами снабжения СОРа.

26 июня из Новороссийска в Севастополь вышли лидер «Ташкент» и эсминец «Безупречный», перевозившие бойцов и технику 142-й стрелковой бригады и боеприпасы. Недалеко от мыса Аю-Даг «Безупречный» был атакован и в результате несколько прямых попаданий затонул за несколько минут. «Ташкенту» удалось прорваться вместе с двумя тральщиками. Но на следующий день на обратном пути противник бросил на перехват корабля до 50 самолетов. После нескольких налетов эсминец получил серьезные повреждения, но продолжил движение, несмотря на затопление ряда отсеков (вода заполнила 45 % водоизмещения корабля). На помощь лидеру отправились два эсминца, спасательный корабль и буксир, доставившие наполовину затопленный «Ташкент» в Новороссийск. На его борту оказалось 50 погибших, в том числе работники машинного отделения, ценою своей жизни потушившие котлы, предотвратив на корабле взрыв [1205] Азаров И.И. Непобежденные. М., 1973. С. 143–153. .

В дальнейшем в Севастополь прорывались только небольшие корабли, но их транспортные возможности были крайне ограниченны. В этих условиях советская сторона переключилась на приоритетное привлечение к перевозкам подводных лодок, несмотря на их малую грузоподъемность. Если транспортное судно могло за один рейс доставить от 1 до 5 тыс. т груза, то подлодка могла вместить от 9 до 85 т. Использование для транспортных целей подлодок началось в мае 1942 г. и было вынужденной мерой, способствовавшей большей скрытости перевозок в условиях усиления вражеской блокады.

Как вспоминал командир подлодки Л-4 Н.Н. Прозуменщиков, «никто из нас не имел практики использования лодок в качестве транспортных средств. И мы удивились, когда к причалу подтянули железнодорожные вагоны, и все, что в них находилось, нам предстояло загрузить на лодку. Но потом это нас уже не удивляло, Севастополь требовал продовольствие и боеприпасы, горючее и медикаменты. Все инструкции полетели к чертям. Мы перевозили боезапас при недопустимо высоких температурах в артиллерийских погребах, размещали ящики или просто консервные банки в таких «святых» местах, какими являлись проходы у аккумуляторных батарей, обычно содержащихся в идеальной чистоте» [1206] Неменко А.В. Черноморский флот в годы войны. М., 2015. С. 132. .

Проблемы транспортного использования подводных лодок были связаны не только с недостаточной грузоподъемностью. Как такового управления движением военных кораблей и лодок по одному и тому же фарватеру не было организовано. Имели место случаи подводного столкновения. Однако подводники в этих неблагоприятных условиях проявляли невероятное мужество. Широко известным стал подвиг старшины Н.К. Пустовойтенко, который, несмотря на отравление угарным газом и парами бензина всей команды, в тяжелейших условиях сумел в одиночку поднять свою М-32 в назначенное время для возвращения из Севастополя в Новороссийск.

Всего за время обороны 23 подводные лодки совершили 81 поход в Севастополь. Потерь и среди них не удалось избежать. Одной из наиболее заметных стала гибель лодки С-32, перевозившей 32 т бензина и боеприпасы. 26 июня в результате попадания в лодку немецкой авиабомбы произошел взрыв, имевший такую огромную силу, что его было видно на расстоянии 20 миль.

Подводниками было перевезено в Севастополь 1169 т продовольствия, 2264 т боеприпасов (в основном – зенитных), 574 т бензина (в балластных цистернах). Из Севастополя лодки вывезли 1411 раненых и ценности банка на сумму 14,5 млн. руб. [1207] Шломин В.С. Тыловое обеспечение сил ВМФ СССР в операциях Великой Отечественной войны. Л., 1970. С. 232. .

Всего в период третьего штурма Севастополя гитлеровскими войсками в осажденный город были перевезены три стрелковые бригады и маршевые пополнения общей численностью около 36 тыс. человек. Это не восполняло понесенные защитниками потери. Особенно критичным был расход материальных средств – боеприпасов, горючего, медикаментов и др. Напряженность боев возрастала, а вместе с ней и расход боеприпасов. В середине июня суточные потребности в горючем превышали имеющееся количество в 2–5 раз, продовольствия требовалось в 5 раз больше присылаемого. Но главное, что для поддержки обороны на занимаемых рубежах требовался расход снарядов 500 т в сутки. Однако город в среднем получал не более 100 т боезапаса в день. Вместе со снижением суточного расхода снарядов уменьшалась плотность огня артиллерии, слабела оборона.

130-мм орудие крейсера «Червона Украина», установленное на береговой батарее. Немецкий снимок, сделанный после окончания боев за Севастополь.

Нарушение морских коммуникаций стало одной из главных причин провала севастопольской обороны. По этой же причине не была организована своевременная эвакуация гарнизона, к которой флот оказался попросту не готов. Стойкость обороны СОРа напрямую зависела от возможностей регулярного восполнения потерь частей гарнизона, боезапаса и продовольствия. Понимая это, немецкое командование с помощью блокирования советских морских перевозок получило шанс на решение «севастопольской» проблемы, в полной мере воспользовавшись им. К сожалению, критический момент в обороне не был замечен Ставкой.

Неоднозначным выглядит решение об эвакуации командного состава СОРа. Ф.С. Октябрьский и Н.М. Кулаков предложили в ночь с 30 июня на 1 июля вывезти самолетами 200–250 ответственных работников и командиров на Кавказ. Ставка в итоге поддержала это предложение. Частичная эвакуация производилась не только по воздуху, но и морем. Подлодка Щ-209 вывезла 63 человека, Л-23 – 117 человек. Тральщики и катера, отправленные для вывоза комсостава с мыса Херсонес, понесли потери: из 4 тральщиков людей смогли принять 2, из 10 сторожевиков – только 7. Два из них были потоплены на обратном пути немецкими катерами, остальные смогли вывезти около 800 человек. В ночь на 3 июля были отправлены еще семь катеров, из которых пять смогли спасти до 400 человек, затем командование флотом решило больше не высылать корабли. Однако Генеральный штаб приказал вывезти всех людей из Херсонеса, имея данные докладов сухопутных командиров, и с этой целью в ночь на 6 и 7 июля 1942 г. шесть сторожевых катеров отправились в этот район. Берег был уже занят противником, и катера смогли поднять на борт с воды лишь 21 человека.

С одной стороны, спасение командного состава в отсутствие условий для полноценной эвакуации было обусловлено практическими задачами сбережения столь ценных руководящих кадров для армии и флота. С другой – оставление Севастополя командованием оказывало колоссальный деморализующий эффект на остававшихся защитников города. Ф.С. Октябрьский впоследствии объяснил мотивы этого спорного решения стремлением сохранить остатки флота: «В конце июня при помощи воздушных сил блокада достигла наивысшего предела. Даже подводные лодки не были в состоянии достигнуть берегов Севастополя, а о достижении их надводными кораблями и говорить не приходилось. В этих условиях встал вопрос, как быть? Если эвакуировать армию, то были бы потеряны армия и флот, оказавшийся сильно преуменьшившимся из-за потерь в боях. В конечном счете, была потеряна армия, но сохранен флот» [1208] Маношин И.С. Героическая трагедия. Симферополь, 2001. .