Алексей Исаев - Битва за Крым 1941–1944 гг.

6 ноября 1941 года рейхсфюрер СС Гиммлер издал приказ, согласно которому все «местные полицейские вспомогательные силы», действовавшие на территории, перешедшей под юрисдикцию гражданской администрации, были реорганизованы в части Вспомогательной полиции порядка (Schutzmannschaft der Ordnungspolizei или «Schuma») [1380]. Функции новой полиции ничем не отличались от функций формирований, созданных для охраны армейского тыла. Единственной разницей в данном случае было то, что они подчинялись не военным, а полицейским властям (зачастую происходило обычное переподчинение частей «милиции» или «самообороны» от местного армейского коменданта соответствующему фюреру СС и полиции). В зависимости от их назначения принято выделять следующие категории «Schuma»:

• полиция индивидуальной службы в городах и сельской местности (Schutzmannschaft-Einzeldienst);

• батальоны Вспомогательной полиции порядка (Schutzmannschaft-Bataillone);

• вспомогательная пожарная полиция (Feuerschutzmannschaft);

• вспомогательная охранная полиция (Hilfsschutzmannschaft) [1381].

Всего же к концу войны эта категория «восточных» добровольцев насчитывала 390–400 тыс. человек [1382].

Последней категорией коллаборационистских формирований являлись их боевые части. Это были либо отдельные соединения (дивизии и корпуса, что было крайне редко), либо полки и подразделения (батальоны и роты) в составе Вермахта и войск СС. Они создавались с целью их применения на фронте, однако зачастую могли использоваться и как формирования предыдущих категорий, главным образом в качестве антипартизанских частей. Наиболее значительными из них следует признать Вооруженные силы КОНР, 15-й Казачий кавалерийский корпус, 162-ю Тюркскую пехотную дивизию, а также шесть национальных дивизий войск СС. К концу войны в них проходило службу 470–475 тыс. «восточных» добровольцев [1383].

Таким образом, в течение Второй мировой войны в германских силовых структурах прошло службу от 1,3 до 1,5 млн советских граждан разных национальностей – большинство добровольно, остальные же – в результате призывных кампаний различной степени интенсивности [1384].

Процесс создания и использования коллаборационистских формирований на территории Крыма был в целом похож и имел в своей основе те же политические и военные причины, которые сыграли роль в создании подобных частей в других оккупированных регионах Советского Союза. Однако он имел и свои отличительные черты, зависевшие от особенностей оккупационного режима на территории Крыма и его положения как многонационального региона. Эти особенности позволяют выделить здесь два этапа в процессе создания и использования коллаборационистских формирований. На первом из них (октябрь/ноябрь 1941 – октябрь/декабрь 1943 г.) главной задачей оккупационных властей было умиротворение полуострова. Этой задаче подчинялись все проводимые здесь мероприятия, включая и попытки по привлечению к сотрудничеству местного населения. Поэтому процесс создания и использования коллаборационистских формирований приобрел в Крыму в первую очередь форму организации «местных полицейских вспомогательных сил» для поддержания общественного порядка. Главной отличительной чертой коллаборационистских формирований этого этапа было то, что практически все они создавались из представителей крымского населения.

После ликвидации Кубанского плацдарма оборона Крыма стала одной из главных задач для нацистского военно-политического руководства на южном фланге Восточного фронта. Ее должна была осуществлять эвакуированная сюда в октябре – декабре 1943 года 17-я полевая армия. Эвакуация этой армии на полуостров – начало второго этапа в создании и использовании коллаборационистских формирований на его территории (октябрь/декабрь 1943 – май 1944 г.). Главной характеристикой этого этапа является то, что в Крым вместе с 17-й полевой армией прибыло большое количество «восточных» частей, личный состав которых был укомплектован некрымчанами (всего же в этой армии проходило службу более 28 тыс. «восточных» добровольцев, или 16 % от ее общей численности).

Особенности немецкой оккупационной политики в Крыму, а также общая ситуация на Восточном фронте привели к тому, что на территории полуострова было организовано или побывало большое количество коллаборационистских формирований, укомплектованных представителями разных национальностей. В связи с этим можно выделить следующие их основные категории [1385]:

В целом при активном участии органов местного самоуправления и национальных комитетов нацистам удалось сформировать вспомогательную полицию, самооборону, подразделения так называемых «добровольных помощников германской армии», а также множество других частей общей численностью до 50 тыс. человек.

Из них наиболее заметный след в истории оккупированного полуострова оставили:

• крымско-татарские формирования (15–20 тыс. чел.);

• украинские формирования (3 тыс. чел.);

• формирования так называемой Русской освободительной армии (4 тыс. чел.);

• формирования так называемых Восточных легионов (7 тыс. чел.);

• казачьи формирования (до 1 тыс. чел.) [1386].

Воинские части и подразделения из представителей местного населения поддерживали оккупационный порядок в городах и сельской местности, боролись с партизанами и Красной Армией, несли охрану военных, государственных и хозяйственных учреждений. В качестве вспомогательного персонала они охраняли лагеря советских военнопленных и участвовали в карательных акциях немцев [1387].

В результате ближе к концу 1943 года главными действовавшими формами коллаборационизма на территории Крыма оставалось административное и военное сотрудничество. Попытки же политической деятельности со стороны коллаборационистов активно пресекались оккупационной администрацией.

Борьба за полномочия между разными оккупационными структурами, германизаторские планы, а также политические интриги коллаборационистов затрагивали по большому счету незначительную часть населения. Основная же масса крымчан была вынуждена подстраиваться под реалии оккупации. В целом повседневная жизнь населения в этот период складывалась из следующих моментов [1388].

Политика оккупационных властей на территории Крыма в сфере образования носила весьма противоречивый характер. С одной стороны, они четко следовали инструкциям высшего нацистского руководства, в которых говорилось о том, что обучение для представителей «восточных народов» должно носить примитивный характер. С другой – нельзя было игнорировать то влияние, которое на подрастающее поколение оказывала школа.