Алексей Исаев - Битва за Крым 1941–1944 гг.

«LIV AK на первом этапе должен провести решающее наступление с целью захвата северного берега Северной бухты и высот в районе Гайтани. Для этого основная масса дивизий первого эшелона должна быть сосредоточена на направлении главного удара – высотах севернее восточной части Северной бухты» [969] NARA T312 R1692 frame 973. .

Далее указывалось, что решение относительно направления главного удара в ходе наступления на внутренний пояс обороны «крепости» и город Севастополь будет принято позднее в зависимости от развития ситуации. Однако, в связи с отказом от использования в наступлении на Севастополь 46-й пд, план был несколько изменен, в приказе 30 мая указывалось: «Необходимо как можно сильнее сконцентрировать силы корпуса для достижения главной цели (район крепости севернее бухты Северной)» [970] NARA T312 R1693 frame 250. . Сокращалась также задача на овладение районом Гайтаны, в новом приказе подчеркивалось: «Основная масса 24-й пд ни в коем случае не должна оказаться вовлечена в бесперспективные лесные бои восточнее Гайтаны». Соответственно задачи XXX AK резко сокращались, теперь он должен был в День «А» «ограничиться атаками местного значения в полосе 28-й лпд» [971] Ibidem. .

Позднее Манштейн в мемуарах мотивировал принятое решение следующим образом: «Центральный участок фронта для решительного наступления не годился. Бой в лесистой местности потребовал бы слишком много жертв, потому что здесь действия артиллерии и авиации, которые были главным козырем в наших руках, никогда не могли бы стать достаточно эффективными. Оставалось только вести наступление с севера и северо-востока, а также в южной части восточного участка. При этом главный удар – по крайней мере, на первом этапе – должен был наноситься с севера. Если позиции в северной части укрепленного района, севернее бухты Северной, и были явно мощнее и многочисленнее, чем на юге, то местность здесь, наоборот, была гораздо доступнее. И, что главное, эффективные действия артиллерии и авиации на севере были возможны в гораздо больших масштабах, чем на юге. Но ясно было также и то, что от наступления на юге отказаться было нельзя. Во-первых, необходимо было добиться распыления сил противника, атакуя его одновременно с разных сторон. Во-вторых, нужно было иметь в виду, что, даже потеряв часть укрепленного района за бухтой Северной, противник будет пытаться удержаться еще в самом городе и на полуострове Херсонес» [972] Манштейн Э. Указ. соч. С. 270. .

Нельзя не отметить, что уже на ранних этапах планирования в план было заложено форсирование Северной бухты. В указаниях об использовании инженерных подразделений в приказе от 14 мая есть фраза: «LIV AK будет предоставлено достаточное число катеров для переправы через бухту Северная» [973] NARA T312 R1692 frame 973. . В своих мемуарах Э. фон Манштейн представлял форсирование как импровизацию, как идею, внезапно посетившую его в ходе личной рекогносцировки поля боя. Это один из самых драматичных моментов в описании Манштейном борьбы за Крым, он пишет о необходимости убеждать подчиненных в необходимости рискованного предприятия. Звучит даже фраза: «Я настоял на своем плане, как ни тяжело возглавлять такое смелое предприятие, когда в силу своего положения сам не можешь принять в нем участия» [974] Манштейн Э. Указ. соч. С. 283. . Однако документы говорят о том, что план форсирования бухты возник гораздо раньше. Собственно, те соображения, о которых пишет Манштейн (трудности рокировки сил из LIV АК северной ударной группировки в XXX AK южной), представляются очевидными даже до начала операции. Командующий 11-й армии вряд ли был столь наивен, чтобы рассчитывать на капитуляцию гарнизона Севастополя после выхода к Северной бухте самого по себе.

Организационно назначенные для штурма Севастополя соединения 11-й армии Манштейна объединялись в два армейских корпуса – LIV (22, 24, 50-я и 132-я пд) и XXX (28-я лпд, 72-я и 170-я пд). На стыке немецких корпусов в штурме Севастополя участвовал румынский горный корпус в составе двух дивизий (18-й пд и 1-й гсд). По состоянию на 31 мая 1942 г. в составе 11-й армии насчитывалось 231 891 человек армейских частей и соединений, 26 000 человек персонала Люфтваффе, 2518 человек персонала Кригсмарине и 92 100 человек румын (без учета персонала Рейхсбана, организации Тодта, подразделений СД и коллаборационистов) [975] NARA T312 R420 frame 7997371. . Общая численность войск Манштейна, таким образом, составляла 352 509 человек. Это давало более чем достаточное численное преимущество для штурма Севастополя.

По сравнению с декабрьским штурмом немецкая пехота существенно усилилась. В этом отношении достаточно красноречиво сравнение численности соединений LIV AK без тылов (так называемая Gefechtstaerken) в декабре 1941 г. и июне 1942 г. (см. табл. 3).

ТАБЛИЦА 3

По приведенным данным видно, что изготовившиеся к третьему штурму Севастополя (в терминах советской историографии) дивизии LIV AK были в целом на треть сильнее. Подчеркну, что речь идет о численности боевых частей и подразделений, без тылов. Несколько менее укомплектованными были прошедшие «Охоту на дроф» 50-я и 132-я пд. Однако их состояние в июне всего равно было лучше, чем в декабре. Длительная пауза в боевых действиях под Севастополем также позволила немецкому командованию обучить пополнение. Позднее в отчете о действиях 16-го пп (получившего пополнение 1922 г. рождения) указывалось: «Самым благоприятным образом сказалось то обстоятельство, что полк не бросил в бой пополнение в том виде, в котором оно прибыло из Германии (как пришлось делать в ходе более ранней операции, при атаке на перешейки)» [977] NARA T315 R781 frame 552. . Соединением на направлении главного удара на этот раз стала 22-я пд. Памятуя неудачный опыт декабря 1941 г., 24-й пд была поставлена второстепенная задача.

Заряжание 420-мм чешской мортиры М17.

В связи с активным участием в штурме Севастополя румынских войск целесообразно привести их оценку, сделанную немецкими офицерами незадолго до начала наступления, в конце апреля 1942 г., уже после окончания зимней кампании. Тогда 18-я пд «прославилась» в Крыму тем, что оставила позиции и беспорядочно отступила под ударом советских войск 27 февраля 1942 г.

Командиру горного корпуса генерал-майору Г. Аврамеску (G. Avramescu) офицером по связи с союзниками подполковником фон Нагелем была дана весьма неоднозначная характеристика: «Флегматичная, мягкая личность с порядочным, прямым характером. Лично храбрый, часто на передовой, но в ходе наступления через Украину и в Крыму показал себя неповоротливым и нерешительным при командовании корпусом» [978] NARA T312 R1691 frame 484. . Также о нем было сказано: «не умеет настоять на своем». Здесь нужно отметить, что Аврамеску в тот момент был уже довольно пожилым человеком – 1884 г. рождения. Вместе с тем, фон Нагелем положительно оценивалась его лояльность по отношению к немцам. Также высоко оценивалась работа и готовность к сотрудничеству с немцами штаба корпуса во главе с подполковником Замфиреску.