Константин Кеворкян - Опасная книга. Феномен нацистской пропаганды

Затраты нацистской партии на последнем этапе перед ее приходом к власти (на пропаганду, на СА, на выборные кампании, аппарат, предвыборную борьбу, авиарейсы и т. д.) составили около 300 миллионов марок. Впрочем, некоторые исследователи оценивают расходы в более скромную сумму — от 70 до 90 миллионов марок (14). Но и это немалая цифра.

Одним из решающих моментов в борьбе Гитлера за власть стал его доклад в «святая святых» промышленных кругов — Дюссельдорфском индустриальном клубе в «Парк-отель». Позже Тиссен подтвердил: «Я дей­ствительно связал Гитлера со всеми рейнско-вестфальскими промышленниками» (15). «7 января 1932 года Гитлер произнес речь, длившуюся почти два с половиной часа в «Индустриклубе» в Дюссельдорфе. Речь произвела глубокое впечатление на собравшихся промышленников, и в результате в кассу национал-социалистической партии хлынули крупные вливания из промышленных концернов» (16). Два основных тезиса его речи состояли в том, что: 1. Установление сильной власти в Германии обеспечит небывалый расцвет германской экономики и откроет путь к мировому доминированию немецкого капитала. «Государ­ство силы создаст предпосылки для дальнейшего расцвета экономики». 2. Уста­новление сильной власти обезопасит немецких промышленников от коммунистической угрозы.

Страх перед красными действовал безотказно. В 1932 году под антикоммунистическими лозунгами нацисты умудрились развернуть борьбу даже против правительства антикоммуниста фон Папена. Центральный орган НСДАП «Фёлькишер беобахтер» после выборов 1932 года выпускал статьи под заголовками типа «Заслуга» Папена: увеличивается число парламентариев-коммунистов» или «Пестование Папеном коммунистов вселяет тревогу всему миру» (17).

Тем более удивительно знать, что единственное обращение нацистов к народу по радио (до их прихода к власти) было резко антикапиталистическим. Произнес ее заместитель Гитлера по партийным вопросам Грегор Штрассер, с которым Гитлер имел серьезнейшие идеологические разногласия. Но обычный немец, слушавший эту речь, знал лишь то, что Штрассер являлся вторым человеком в партии. И в общем-то слова Штрассера до сих пор звучат по социалистически актуально: «Народ протестует против экономической системы, которая мыслит лишь в категориях денежных купюр, прибылей, дивидендов и которая забыла думать о работе, о созидании. Народ добивается от государства, чтобы оно снова обеспечило людям честную оплату за честный труд» (18). Как знакомы нам, сегодняшним, эти старые песни о главном.

На волне обнищания населения и мирового кризиса в результате очередных парламентских выборов 1932 года нацисты стали, наконец, самой большой политической силой в рейхстаге. В день открытия вновь избранного парламента 230 национал-социалистических депутатов — все в сапогах и форменных коричневых рубахах — вошли в полукруглый зал парламента, где шло заседание, которое открыла пожилая Клара Цеткин (старейший депутат рейхстага, коммунистка) и через несколько минут Герман Геринг, получив перевес в 63 голоса, совершенно легально был избран председателем рейхстага.

Незадолго до парламентских выборов прошли и выборы президента, на которых уже во второй раз победил Гинденбург, причем во втором туре ему противостоял сам Гитлер. Не помогло фюреру, даже то, что после первого тура голосования в его поддержку выступили в специальном обращении около 50 известных лиц — представители знати, генералы, гамбургские патриции и профессора. Однако широкое признание позволило ему начать политический торг с властями и попытаться занять пост канцлера.

Гитлера представили Гинденбургу. Тот не произвел на рейхспрезидента никакого впечатления. «Этого человека назначить канцлером? Я сделаю его почтмейстером — пусть лижет марки с моим изображением», — холодно заметил старый вояка (19). Единственное, чего удалось добиться Гитлеру, — это отмены запрета на деятельность штурмовых отрядов, введенного властями после очередного уличного побоища.

После отмены запрета на СА сразу возобновились столкновения на улицах, то есть продолжилась эскалация того хаоса, к которому так стремились нацисты. За 5 недель до 20 июля (выборов в рейхстаг) только в Пруссии произошло почти 500 столкновений, в которых 99 человек были убиты и 1125 ранены (20). А 17 июля в гамбургском районе Альтона в ответ на провокационное шествие 7 тысяч национал-социалистов по улицам рабочего района коммунисты открыли по ним огонь с крыш и из окон домов. За этим последовало сражение возле тут же сооруженных баррикад. 17 человек убиты, многие тяжело ранены. Из 68 человек, погибших в июле, 30 были сторонниками коммунистов и 38 — национал-социалистов (21).

Политический кризис и хаос нарастал, и в ноябре 1932-го влиятельные промышленные круги Германии отправили несколько писем Гинденбургу с требованием назначить Гитлера канцлером, прекратить таким образом уличные беспорядки и ликвидировать коммунистическую угрозу. Рейхспрезидент уступил нараставшему давлению и санкционировал создание коалиционного правительства — с Гитлером во главе, но вице-канцлером при нем оставил своего ставленника, правого политика фон Папена. Да — Гитлер пришел к власти через законную процедуру, но нельзя говорить о том, что он являлся демократически избранным лидером, о чем сегодня рассуждают многие историки, — Адольф Гитлер канцлером был назначен.

Вечером 30 января 1933 года Гитлер отправился в рейхсканцелярию, чтобы принять парад — факельное шествие, в котором участвовали войска СА, СС и вермахта. Геббельс подготовил настоящий шедевр, и это масштабное проявление энтузиазма показало, что в искусстве пропаганды у него не осталось секретов. Пропагандистская машина нацистов совершила одно из первых своих «чудес». Волю Гинденбурга и стоявшею за ней волю хозяев Германии она изобразила как волю всех немцев. «Этот маленький доктор, — сказал Гитлер стоявшему рядом своему другу Генриху Гофману, — настоящий волшебник. Как только ему удалось за какие-то несколько часов из воздуха сотворить тысячи факелов?» (22) Но такова была необходимость — пышность инаугурации всегда подчеркивает значимость события, что само по себе имеет важную пропагандистскую нагрузку.

Официальная версия гласила, что «Гитлер спас Германию от большевизма». Фактически же Гинденбург лично подвел законные основания под гитлеровский террор и диктатуру. Причины приходы фашистов к власти не в их силе, а в слабости демократии, причем эта слабость заключена в интеллектуальной и духовной слабости «демократической» элиты. Между двумя мировыми войнами система парламентаризма потерпела крах в Литве, Латвии, Эстонии, Польше, Венгрии, Румынии, Австрии, Италии, Греции, Турции, Испании, Португалии и, наконец, в Германии. К 1939 году осталось всего 9 государств с парламентской формой правления. Потому дело не в прирожденной злобе какой-то нации. Широкое настроение усталости, презрения и разочарования предвещало расставание с веком либерализма.