Константин Кеворкян - Опасная книга. Феномен нацистской пропаганды

И еще одна важная деталь для понимания действенности средств массовой информации той эпохи. Для мощи воздействия своей пропаганды нацисты старались создать вокруг СМИ ореол мистической потусторонности, вездесущности и — главное — непогрешимости. В наши дни некоторые журналисты также усиленно работают над поддержанием этого мифа.

Я приведу вам лишь короткий отрывок из выступления Геббельса, посвященного значению радио в нашей жизни, подчеркнув слова, определяющие, по мнению министра, роль этого СМИ в жизни общества: «Его (радио. — К. К. ) долг придавать сиюминутным событиям постоянный смысл . 21 марта и 1 мая оно дало впечатляющие свидетельства своей способности доносить до людей великие исторические события. В первом случае оно ознакомило всю нацию с важным политическим событием, во втором — с событием социально политического значения. Оба достигли всей нации, независимо от класса, положения и религии. Это был, в первую очередь, результат тесной централизации, своевременных репортажей и осведомленности Германского радио. Осведомленность приближает к народу » (24).

Видите, сколько эпитетов использовал Геббельс, чтобы в одном абзаце показать размах влияния данного СМИ и его профессиональной информированности — это явление эпическое, подразумевающее заоблачное величие (и влияние). А потому нацисты не собирались просвещать народ по поводу того, как обыденно делается газета, готовится радиопередача и т. п. На инструктаже 9 июня 1940 года Геббельс учинил страшный разнос еженедельнику «Ди Вохе», опубликовавшему фотографию пластинки, с которой шли в эфир фанфарные позывные, предварявшие специальные радиосообщения об особо эффектных победах. И по-своему Геббельс был прав, поскольку речь идет о десакрализации воздействия музыкальных позывных на слушателей. «Он требует известить прессу, что в случае повторения подобной вещи он велит отправить редактора, виновного в преступном расколдовывании национальных событий, в концлагерь, о чем бы ни шла речь — о кино, радио и т. д. Министр не остановится перед тем, чтобы велеть арестовать цензора, который еще раз пропустит подобный расколдовывающий снимок» (25).

Стремление сохранить журналистскую кухню в тайне — это забота о доверии потребителей. Авторитет газеты базируется на том убеждении, что ее создали все же солидные люди и газета в определенной степени несет ответственность за предоставляемую читателям информацию. Читателям не нужно знать, сколь отличается работа и светлый образ журналистов от грязных реалий. А какие случаются повороты в их убеждениях! Вспомним, к примеру, групповые раскаяния целых журналистских коллективов во время т. н. «оранжевой революции». Что, уверяю вас, среди пишущей братии вовсе не является исключением. Так, осенью 1939 года, после заключения советско-германского пакта о ненападении, нацистский издатель журнала «Contra-Komintern» разослал своим подписчикам глубочайшие извинения за невыход номера в сентябре и сообщил, что далее журнал станет выходить под другим названием. Издатель дал понять, что серьезные и заслуживающие доверия люди убедили его в том, что подлинные враги Германии все-таки не большевики, а евреи (26).

Журналистика создается живыми людьми, и правда у каждого из них своя.

«Радио в доме! Немец забудет для радио профессию и отчизну. Радио! Новый способ обуржуазивания! Все есть дома! Идеал обывателей» (27), — в далеком 1925 году Геббельс проклинает «помеху» для революционной активности масс, что не помешает ему, придя к власти, использовать именно радио в качестве основного средства пропаганды национал-социализма.

До нацистов радио почти не использовалось с пропагандистскими целями. В Германии, как и в других странах Европы, радиовещание являлось монополией государства, чем, после прихода к власти, нацисты немедленно воспользовались. И Гитлер и Геббельс были глубоко убеждены, что устное слово оказывает на население более сильное воздействие, чем печатное. «То, чем была пресса в девятнадцатом веке, радиовещание станет в двадцатом, — говорил министр пропаганды. — Мы живем в эру масс; массы справедливо требуют своего участия во всех великих делах дня. Радио наиболее влиятельный и важный посредник между духовным движением и нацией, между идеей и народом» (28).

Радио, считал шеф пропаганды, должно обслуживать массовую ­аудиторию, а не избранное меньшинство, и его программы нужно строить в расчете на средний уровень слушателей, а не на вкусы немногочисленных интеллектуалов. Геббельс внушал своим подчиненным, ответственным за передачи германского радио, что дикторы и продюсеры должны считать своей аудиторией «весь народ, а не его отдельные группы». По словам Геббельса, диктор, появляясь перед микрофоном, должен решить две главные задачи: «информировать массы, а также развлечь и успокоить их. Можно и нужно сочетать идеологическую обработку с развлечением» (29).

После прихода к власти и спешно проведенной чистки кадров в государственной радиовещательной корпорации Геббельс и его подручные успешно организовали общенациональную церемонию принесения присяги Адольфу Гитлеру по радио. 8 апреля 1933 года 600 тысяч штурмовиков по всей Германии одновременно вытянулись в струнку перед радиоприемниками, повторяя слова клятвы. Еще через год, встав перед своими радиоприемниками, поклялись в верности Гитлеру уже 750 тысяч партийных вождей, 180 тысяч членов гитлерюгенда, почти 2 тысячи руководителей студенческих объединений и 18 с половиной тысяч членов «Трудового фронта» (30).

Помимо «часовых пропаганды», о которых мы уже рассказывали, появились и «часовые радио», получавшие инструкции, написанные все тем же отрывистым языком военных приказов: «определять стратегически важные» перекрестки для установки громкоговорителей; «координировать» время выхода программ с временем наиболее активного посещения магазинов и т. д. То есть неизбежное фоновое воздействие на граждан обеспечивалось как в общественных помещениях, так и на улицах.

Проблема фонового воздействия на подсознание является одной из важнейших в психологии. Мы также затрагивали уже тему «демократии шума» — бормочущее фоном радио или телевизор, музыка в супермаркетах, рекламные призывы на улицах. Фоновый шум — важное условие беззащитности человека против манипуляции сознанием. Более того, шум для многих стал условием комфортного существования, бегства от одиночества и своих мыслей. Современный человек «жаждет быть одним из многих одинаково думающих, одинаково чувствующих, одинаково реагирующих на происходящее» (31).