Алексей Тепляков - Опричники Сталина

«Руководитель советской разведки» здесь — Зубилин Василий, 2 секретарь посольства СССР, настоящее его имя — Зарубин В., заместитель начальника управления разведки за границей НКВД. Лично занимается нелегальной переправкой агентов в США и из США, организует секретные радиостанции и изготовляет поддельные документы. Его ближайшие помощники:

Его жена, руководит политической разведкой здесь, имеет огромную сеть агентов почти во всех министерствах, в том числе Стэйт Департаменте. В НКВД посылает дезинформацию, а всё ценное передаёт немцам через некоего Бориса Мороз (Голливуд). Установите наблюдение за ней и вы вскроете всю её сеть очень быстро.

Кларин Павел — вице-консул в Н. Йорке. Имеет огромную сеть агентов среди русских эмигрантов, встречается с ними почти открыто, нелегально переправляет агентов в США. Многие его агенты работают на очень высоких постах в различных американских организациях, все они русские.

3. Э. Хейфец — вице-консул в С. Франциско, занимается политической и военной разведкой по западному берегу США, имеет большую сеть агентов в портах и на военных заводах, собирает очень ценный стратегический материал, который направляется Зубилиным в Японию. Имеет радиостанцию в консульстве. Сам он очень большой трус, при аресте быстро выдаст всех агентов, чтобы спасти себя и остаться в этой стране.

4. Квасников, работает инженером в Амторге, является помощником Зубилина по технической разведке, через Семёнова — работающего тоже в Амторге — обворовывает всю военную промышленность Америки. Семёнов имеет своих агентов во всех промышленных городах США, ненавидит НКВД, но страшный трус и любит деньги. Всех своих агентов выдаст с удовольствием, если ему пообещать американский паспорт. Он уверен, что работает для СССР, но все его материалы идут через З(убилина) в Японию, если ему об этом рассказать, то он сам поможет вам найти остальных.

5. Шевеченко, уполномоченный Закупочной комиссии в Буффало. Занимается тем же, чем и Семёнов.

6. Лукьянов, уполном. закупочной комиссии в портах Н. Йорка и Филадельфии. Помощник Зубилина по военно-морской разведке. Имеет много агентов в этих портах. Его материалы очень ценные и опасные для США, т. к. все переправляются Зубилиным через жену немцам.

7. — 2 секретарь миссии СССР в Канаде, помощник З. по Канаде.

8. Тарасов — секретарь посольства СССР в Мексике, помощник З. по Мексике.

9. Долгов — атташе посольства СССР здесь, помощник З. по Вашингтону.

Совершенно особое положение занимает второй после Зубилина по НКВД 2 секретарь посольства СССР здесь — Миронов, его настоящая фамилия Марков (Зубилин — генерал НКВД, Миронов — полковник НКВД). Оба друг друга ненавидят по должностям. По линии НКВД руководили оккупацией Польши. Зубилин допрашивал и расстреливал поляков в Козельске, Миронов — в Старобельске. Все спасшиеся поляки знают этих палачей в лицо. 10000 расстрелянных поляков под Смоленском — дело рук их обоих. Если Миронову доказать, что З. работает на немцев и японцев, то он немедленно расстреляет его без суда, т. к. имеет тоже очень большой пост в НКВД. Имеет какого-то крупного агента в офисе Белого Дома» [399].

Вот такое поразительное письмо. Благодаря неким источникам советской разведки в ФБР оно через некоторое время стало известно нашим спецслужбам и повергло их руководство в немалый шок.

Упомянутые Мироновым коллеги действительно являлись основными работниками советской резидентуры в Вашингтоне. Но Миронов прежде всего сводил счёты со своим давним знакомым В. Зарубиным. Ненависть к Зарубину отчётливо видна из сумбурного и повторяющегося машинописного текста, напечатанного в явном волнении и потом довольно заметно выправленного чернилами. Откуда взялась эта ненависть? Была ли эта вульгарная зависть подчинённого к генералу-начальнику? Или трения начались еще со времён совместной расправы над польскими офицерами? Или это результат психического расстройства? Изучение следственного дела и соответствующих архивов поможет ответить на этот вопрос. Когда-нибудь.

Миронов Гуверу послал анонимку, но Сталину и Берии написал открытый донос на семью Зарубиных как германо-японских шпионов. Он бил с двух сторон: не заинтересуются американцы (а они, безусловно, заинтересуются!), так среагирует должным образом советская контрразведка, тщательно следившая за зарубежным персоналом.

В НКГБ началось тщательное расследование, которое через несколько томительных для Зарубина и его жены месяцев выявило несостоятельность мироновской клеветы относительно такого маловероятного семейного подряда: муж-де работает на одного врага, супруга — на второго. Чушь, которую нёс спятивший разведчик, была настолько очевидна, что контролёры пришли к единственно возможному выводу: товарища Миронова нужно лечить. Это и было сделано. Но пять лет «вкатить» ему тоже не забыли [400].

А немного погодя, должно быть, стало известно и о его «привете» господину Гуверу. Новое расследование для незадачливого резидента завершилось трагически: он попал под пулю. 3 августа 1945 г. Миронова расстреляли за измену, хотя месяцем ранее в СССР была объявлена грандиозная амнистия в честь победы над Германией. Тело капитана госбезопасности было погребено на тайном кладбище НКВД в подмосковной Коммунарке. Между прочим, есть вполне логичное предположение, отчего видный чекист повредился в уме: работа по уничтожению военнопленных поляков не могла пройти бесследно. Известно, что профессиональные палачи ленинско-сталинской эпохи часто заканчивали безумием.

Изменническое письмо, впрочем, катастрофических последствий для нашей разведсети не имело, хотя карьеру генерала Зарубина поломало. Война была в разгаре, и к шкодням красного союзника американцы относились с известной небрежностью. Недаром Миронов в своём послании Гуверу сделал упор на передачу добытых в США шпионских сведений не на Лубянку, а японцам и немцам. Ведущие сотрудники советской резидентуры С. Семёнов, Л. Квасников, Э. Хейфец благополучно завершили свою заокеанскую командировку.

А потом была холодная война и яростная схватка спецслужб обеих сверхдержав. К советским перебежчикам американцы стали относиться внимательнее. И знаменитая измена два года спустя шифровальщика посольства в Канаде Игоря Гузенко имела для НКГБ куда более неприятные последствия, приведя к потере ряда ценнейших агентов в области атомного шпионажа.

Яков Григорьевич Горский — один из многих резидентов тридцатых годов, превращённых в лагерную пыль и пока не удостоившихся жизнеописания. А жизнь этого разведчика оказалась богатой на весьма противоречивые события.