Алексей Тепляков - Опричники Сталина

Основными источниками при написании книги, помимо опубликованных в последние годы сборников документов и ряда новейших исследований, явились архивные материалы некоторых центральных архивов — РГАНИ (фонд Комитета партийного контроля при ЦК КПСС), РГАСПИ (фонд Центрального Комитета КПСС), ГА РФ (фонды НКВД СССР, ГУЛАГа и наркомата РКИ), ЦА ФСБ, а также материалы разнообразных партийных организаций (от фондов обкомов до партячеек районных органов госбезопасности), советских и судебно-следственных органов, хранящиеся в ГАНО (Новосибирск), ЦДНИОО и ГАОО (Омск), ГАКО (Кемерово), ЦХАФАК (Барнаул), ЦДНИТО (Томск), ЦХИДНИКК (Красноярск) и других региональных архивах. Исключительную ценность имело изучение более трёхсот прекращённых следственных дел, хранящихся в Отделе спецдокументации управления архивными делами администрации Алтайского края (ОСД УАДАК), управлениях ФСБ РФ по Новосибирской и Томской областях, а также в ряде фондов ГАНО.

Особенно важную помощь в работе своими предложениями и архивными находками оказали А. И. Савин и К. В. Скоркин. Очень ценны оказались советы и материалы исследователей В. А. Золотарёва, О. И. Капчинского, С. А. Красильникова, Я. В. Леонтьева, С. А. Папкова, а также краеведа В. П. Ермоловича. Хочется благодарно отметить заинтересованную помощь ряда сотрудников архивов, особенно ГАНО и ОСД УАДАК.

Николай Николаевич Алексеев (1893–1937) был весьма крупной личностью. Об этом заметном политике революционных лет, видном разведчике и ещё более выдающемся специалисте в области чисто карательной за последние годы кое-что уже написано. Но биография Николая Николаевича отменно богата и в ней ещё очень много непроясненного. Настоящий очерк концентрируется именно вокруг этих неизученных эпизодов.

Уже семейное окружение нашего героя вызывает немалое любопытство. Он происходил из семьи земского уездного агронома и народной учительницы. Неизвестно, были ли Алексеевы-старшие людьми левых взглядов, но, по крайней мере, все их сыновья и дочери стали революционерами, с отроческих лет примыкая к наиболее экстремистскому крылу — партии социалистов-революционеров.

Правда, как говорится, в семье не без урода. Старший брат Борис входил в ПСР, скрылся от преследований за границу, а после возвращения из эмиграции… работал на царскую полицию. В 1906–1907 гг. Алексеев-старший был разоблачен как агент охранки и после партийного суда, который грозил ему самыми скверными последствиями (эсеры имели обыкновение уничтожать предателей), смог благополучно скрыться. В историческое небытие Борис Алексеев провалился чрезвычайно основательно — даже советским карательным органам о его местонахождении ничего не было известно и в 1940 г. Возможно, что эсер-перевёртыш сгинул в гражданскую либо обосновался за границей и начал там вторую жизнь.

Старшая сестра Надежда родилась в 1888 г., получила среднее образование, в 1905–1918 гг. была эсеркой, а в 1920 г. вступила в коммунистическую партию. В 1920–1921 гг. она состояла на службе в Красной Армии. Когда начался «Большой террор», Алексеева-старшая заведовала хлопчатобумажной базой в Ярославле. После ареста областной верхушки Алексееву 20 июня 1937 г. исключили из партии «за связь с врагами народа» А. Р. Вайновым (секретарём обкома — А. Т.), завотделом обкома ВКП (б) Н. С. Журавлёвым и Колотиловым. Её апелляция в Комиссию партконтроля оказалась безуспешной: в сентябре 1939 г. КПК при ЦК ВКП (б), отметив, что брат и сестра Надежды Алексеевой были репрессированы как враги, подтвердила исключение.

Вторая сестра нашего героя — Вера Алексеева — была на два года старше Николая и родилась в д. Торжок Тверской губернии. Она не закончила своё высшее образование, поскольку в революционное движение окунулась ещё в 14-летнем возрасте, в год первой русской революции. С 1912 г. Вера состояла в партии эсеров, а в 1917–1919 гг. была левой эсеркой и примыкала к эсерам-борьбистам на Украине. Сразу после Октябрьского переворота она оказалась на культработе в Москве, но не надолго. Тыловая жизнь была не по Вере, боевой характер увлекал её в самую гущу событий.

Как и младший брат, Вера после Брестского мира уехала на юг и до 1920 г. вела активную подпольную работу в Одессе, Харькове и Ростове. С окончанием гражданской войны Вера Николаевна стала правоверной большевичкой и нашла себя в системе партийного просвещения в Харькове и Житомире. Выпустила, между прочим, книжку «1905 год в Харькове». В 1930-х гг. бывшая эсерка работала ответственным контролёром при уполномоченном Комиссии партконтроля при ЦК ВКП (б) по Орджоникидзевскому краю в Пятигорске. Там её 3 августа 1937 г. арестовали и до 1 апреля 1939 г. держали в тюрьме (это сведения архива КПК; согласно Книге памяти Ставропольского края, арест последовал 4 декабря 1938 г.). После освобождения из чекистского застенка в связи с прекращением дела следы её теряются [1] РГАНИ. Ф. 6. Оп. 2. Д. 702. Л. 227. .

Николай был младшим. Может показаться, что он до определенного момента повторял судьбу сестёр, идя от эсеров к их левому крылу, чтобы потом примкнуть к большевикам. На самом деле именно младший брат, родившийся в г. Ржеве Тверской губернии 1 ноября 1893 г., политически влиял на своих сестёр, ибо в своей карьере он пошёл чрезвычайно далеко. Идейное становление младшего поколения семейства Алексеевых произошло в Харькове, куда оно после смерти отца перебралось в 1907 г. из Ржева. В партию социалистов-революционеров Алексеев вступил семнадцатилетним — в конце 1910 г. Окончив 1-ю Харьковскую гимназию, гимназию, он проучился один курс на физико-математическом факультете МГУ, а затем поступил на юрфак Харьковского университета, мечтая приобрести специальность, нужную народу. На жизнь Николай подрабатывал службой в статистическом бюро.

В организации харьковских эсеров Николай вскоре занял видное место, став членом нелегального губкома партии. Руководящими работниками в организации были такие видные эсеры, как В. А. Карелин, А. Л. Колегаев, В. А. Агласов. Активное участие молодого борца с царизмом в организации подпольных кружков и типографий не осталось незамеченным властями. 6 января 1915 г. Алексеев был арестован за связь с эсеровской организацией. Следствие шло почти год. Военный суд в декабре 1915 г. весьма высоко оценил деятельность революционера, присудив ему по ст. 102, ч. 1 четыре года каторжных работ. Благодаря тому, что арест произошёл, когда Алексееву два месяца как исполнился 21 год (возраст совершеннолетия в царской России), основные эпизоды его преступной деятельности относились к периоду, когда подсудимый был не вполне правоспособным и правоответственным. Вероятно, в связи с этим каторжные работы эсеру были тут же заменены на четырёхлетнюю ссылку в большое с. Тулун Иркутской губернии. В Сибири Алексеев пробыл недолго — Февральская революция не только освободила его, но и предоставила широкие возможности для политической карьеры.