Алексей Тепляков - Опричники Сталина

На службе в ЧК оказались многие бывшие левые эсеры. Для украинских властей откомандирование Алексеева означало ослабление позиций бывших борьбистов (а среди них были такие заметные личности, как Г. Ф. Гринько, П. П. Любченко, А. Я. Шумский, которые заняли крупные должности в республиканской номенклатуре), что, разумеется, положительно воспринималось верхушкой КП (б) У. Когда началось сотрудничество Николая Николаевича со спецслужбами, пока точно сказать нельзя. Не исключено, что его успешная работа по разложению украинских эсеров была результатом негласных соглашений с советской тайной полицией.

Само проникновение в могущественный чекистский аппарат выглядело тогда гарантией выживания и предпосылкой неплохой карьеры. На эту наживку клюнули очень многие левые эсеры. Подался на службу в ГПУ В. М. Качинский. Хороший знакомый Алексеева М. С. Горб стал штатным чекистом уже в феврале 1920 г., а в начале 20-х с документами на имя М. Червякова работал резидентом в Германии. Видный борьбист И. В. Запорожец, являвшийся в 1920 г. членом Киевского губкома КП (б) У, с апреля 1921 г. работал в военной разведке, а несколько месяцев спустя был переведён в штаты ИНО ВЧК. По сведениям Л. Н. Зинченко, Алексееву предложили работать за кордоном летом 1920 г., после чего началась основательная и долгая организация специальной разведывательной группы.

Вероятно, Алексеев в качестве условия своей поездки в Европу поставил возможность личного отбора кандидатов в разведгруппу, в результате чего в её составе оказались сплошные выходцы из левоэсеровской партии. Ехать должны были под видом эмигрантов, целыми семьями, уделяя особое внимание созданию надёжного прикрытия для наиболее ценных членов группы. Остальные должны были перебираться за кордон по своему умению и везению — так, Улановским выдали огромное количество бриллиантов и валюты, но не озаботились найти хоть каких-нибудь документов, и их супружеская пара разведчиков по счастливой случайности ухитрилась купить прямо у проводника во время перехода эстонской границы.

Как отмечал Зинченко, к январю 1921 г. стало ясно, что из киевлян в Европу поедут Горб с женой и его дядя А. М. Уманский, журналист и бывший издатель питерских газет (Уманский в качестве известной фигуры, «вырвавшейся» из лап большевиков, должен был обеспечивать конспиративное прикрытие для Горба и Алексеева; именно он, редактируя газету «Живое слово», опубликовал 5 июля 1917 г. сведения о подкупе большевиков германским генштабом [8] ОСД УАДАК. Ф. Р-2. Оп. 7. Д. П-6069. Л. 22, 29–31; Соболев Г.Л. Тайна «немецкого золота. — СПб.: М., 2002. ), а также сам Зинченко с Евгенией Фёдоровной Суховой, которая должна была сыграть роль его жены. Ещё в группу включили Григория Гуревича-Волкова с женой Екатериной, Бресслера — бывшего левого эсера, ставшего коммунистом и председателем Киевского горкомхоза (с женой), а также брата жены Алексеева — анархиста Вейцмана (Н. А. Улановская запомнила его кличку — Дух). Вместе с Зинченко должен был ехать врач Литов с женой, отец которой жил в Чехословакии и должен был помочь «эмигрантам» с визой.

В феврале киевская группа выезжала в Харьков, где общалась с готовившими отправку Алексеевым, Запорожцем и Зелениным. В марте и апреле 1921 г. из Харькова и Одессы прибыли ещё несколько человек, которые оказались незнакомы Зинченко. Возможно, это были перевербованные в тюрьмах агенты Савинкова — золотой капитал Иностранного отдела ВЧК.

Киевские чекисты высказывали в разговорах с Зинченко неудовольствие по поводу того, что Алексеев со своими левыми эсерами до сих пор «дела не делает, а тратит много денег, что в их группе нет настоящих большевиков и т. п.». Была ли это правдивая информация, или Зинченко её приводил для компрометации Алексеева, сказать трудно. Но, действительно, до весны 1921 г. среди будущих разведчиков не было ни одного коммуниста, и только в конце мая в группу Алексеева прибыл большевик Иосиф Мах из Москвы. Уже в июне он уехал отдельно от остальных с неким личным заданием Алексеева. Горб в конце 1922 г. рассказывал Зинченко, что поездка Маха оказалась неудачной — он выбирался через Ригу, был провален и даже получил ранение… [9]

В июне 1921 г., перед самой заброской группы, в Киев прибыли Алексеев с женой, а также Запорожец и Зеленин. Они провели беседы с киевской частью группы, наметили задания каждому и уехали. Тогда Зинченко узнал, что Алексеев назначен «главным резидентом с местожительством в Париже», с которым будут связаны Горб, Запорожец и Зеленин. Зинченко и Бресслер передавались на связь к Зеленину. В течение июня-июля киевская и харьковская группы были переброшены за кордон — кроме Г. Гуревича-Волкова с женой, которых Алексеев (по версии Зинченко) оставил на Украине для связи с левыми эсерами, не вошедшими в компартию.

По данным, опубликованным Службой внешней разведки, Николай Николаевич возглавлял группу из семи разведчиков, которые, выдавая себя за беженцев из Москвы и Харькова, должны были осесть в Праге, Львове и Париже, чтобы внедриться в «Народный союз защиты родины и свободы» Б. В. Савинкова. В тесном контакте с ним действовали и разведчики, которые должны были тайно проникнуть в «Центр действия» Н. В. Чайковского, а также организации П. П. Скоропадского и С. В. Петлюры. Украинскими националистами занимался И. В. Запорожец, берлинских белоэмигрантов курировал М. С. Горб, а сам Алексеев обосновался сначала в Берлине, а потом в Париже, где его ближайшим помощником был В. Зеленин. В итоге за границу, помимо основных резидентов, были переброшены Зеленин, Бресслер, Зинченко, Вейцман-Дух с женой Розой, Литов, Улановские, а также бывшие белые офицеры Потоцкий и Павлов. Вполне возможно, что этот список неполный.

Большинство разведчиков ехало с жёнами, включая Алексеева, взявшего с собой супругу — Евгению Никоновну Вейцман. За счёт конфискованных большевиками ценностей группа была очень хорошо снабжена и не испытывала финансовых трудностей. Использование заагентуренного (или введённого в заблуждение) Уманского оказалось ключом к воротам на Запад. Если он действительно был дядей М. Горба, то неудивительно, что последний смог без труда осесть за кордоном и стать эффективным резидентом ИНО. Впрочем, Горб мог и сыграть роль племянника этого издателя, умершего в конце 1922 г.

Оседание за кордоном шло не очень быстро. Только 30 сентября 1921 г. от Алексеева в Иностранный отдел ВЧК поступило первое сообщение: «Находимся три недели в Риге… Установили связь с Прагой и Веной. В Париже пока [из наших] никого… Савинков две недели в Париже…» 17 декабря 1921 г. Алексеев сообщал Дзержинскому, что в Прагу выехали два агента-перевёртыша его группы, работавшие раньше у Савинкова — полковник Потоцкий и ротмистр Павлов. Они должны были получить от Савинкова адреса явочных квартир его сторонников в России.