Валентин Сахаров - Политическое завещание Ленина: реальность истории и мифы политики.

Новые возможности для использования этой тактики выявила история обсуждения в январе 1923 г. в Политбюро вопроса о публикации статьи «Как нам реорганизовать Рабкрин», о которой говорилось выше. В то время, когда собирались члены Политбюро и на слух (текст ее читал Каменев) знакомились с текстом статьи, высказывали удивление некоторыми положениями ее, особенно в связи с указанием на опасность раскола, Куйбышев высказал мысль, что болезнь Ленина «отразилась» на его статье и предложил, чтобы успокоить Ленина, напечатать специально для него единственный экземпляр газеты с его статьей[1378].

Эта дискуссия показала, что Политбюро оказалось в трудной ситуации: с одной стороны, Ленин что-то диктует, с другой стороны — контакта с ним нет и нельзя спросить у него о том или ином сформулированном им положении, которое вызывает непонимание. Проверить и самый факт диктовки и правильность записи нельзя.

Возникала потенциальная возможность фальсификации «воли Ленина». Но реальностью она стала не сразу. Только полтора месяца спустя, после третьего инсульта, который окончательно лишил Ленина и дара речи, появилась возможность говорить от имени Ленина. Случайно ли, что все документы, ленинское авторство которых не удается подтвердить, появляются на свет именно после этой даты?

Первой вскоре после третьего инсульта и в прямой связи с ним появились «диктовка» Ленина «К вопросу о национальностях или об "автономизации"», а также письма Ленина Троцкому (5 марта), Мдивани и др. (6 марта). Эти документы были посвящены критике Сталина и проводимого ЦК РКП(б) курса в вопросах строительства Союза ССР. Очевидно, это не случайно, так как продолжавшееся упорное противодействие процессу строительства СССР позволяло, во-первых, придать конфликту в КП Грузии характер принципиальной борьбы по коренным для марксизма вопросам, которого он не имел. Во-вторых, поставить в центр конфликта Сталина и заострить удар лично против него. В-третьих, задействовать на своей стороне сильный козырь — известное всем расхождение Сталина и Ленина по вопросу образования СССР, имевшее место в сентябре 1922 г. В-четвертых, воспользоваться отсутствием единства среди сторонников Ленина по этому вопросу. В-пятых, получить массу союзников в лице национал-уклонистов. Наконец, она служила основанием для политических обобщений, призванных доказать несостоятельность Сталина в качестве лидера партии.

Вскоре после XII съезда партии из недр ленинского секретариата всплыли «характеристики» и «добавление» к ним. Задолго до XIII съезда РКП(б), которому они, как считается, были предназначены. Троцкий и его сторонники были той политической силой, которая более всего выигрывала от их появления и больше всех старалась придать им широкую огласку.

Решения I съезда Советов СССР не прекратили дискуссии и острой борьбы по проблеме объединения республик, а лишь перевели ее в новое русло. Для сторонников федерации как одного государства с сильным центром они давали хорошую базу для обеспечения принятого курса. Их противники пытались добиться своих целей за счет перераспределения власти между федерацией и республиками в ходе подготовки Конституции, используя неизбежные трудности в процессе объединения республик. В партийно-государственном руководстве автономных республик РСФСР сразу же возникло стремление ликвидировать РСФСР, а автономные республики превратить в союзные. Случилось то, о чем Сталин предупреждал Ленина в письме 27 сентября 1922 г.: предложение Ленина «должно повести к обязательному созданию русского ЦИКа с исключением оттуда восьми автономных республик... входящих в состав РСФСР, к объявлению последних независимыми наряду с Украиной и прочими независимыми республиками»[1379]. 25 декабря 1922 г. 31 представитель автономных республик и областей — делегатов X съезда Советов РСФСР направили Сталину в ЦК письмо, в котором поддерживали идею образования СССР и предлагали создать такой союз, в котором автономные республики и области были бы уравнены в правах с союзными республиками «в общей федерации ССР». Они предлагали ввести в союзный ЦИК представителей всех автономных единиц[1380].

Ситуацию усугубили противоречия, имевшиеся в группе ленинцев. Лидеры грузинских национал-уклонистов стремились предельно обострить конфликт, чтобы заставить ЦК пойти на уступки. Их надежды питала позиция, занятая рядом авторитетных членов руководства партии — Троцким, Зиновьевым, Каменевым, Бухариным. Показательна телеграмма Г.К. Орджоникидзе, направленная из Тифлиса в Ростов-на-Дону К.Е. Ворошилову и А.И. Микояну. Информируя их, что к ним едет Зиновьев, Орджоникидзе писал: «Он немного, по-видимому, поддается уклонистам, но больше него — Каменев, который дает разные советы уклонистам. Я говорил с Зиновьевым. Поговорите и вы оба. Всякая попытка их в данный момент ничего им не даст, а наших товарищей настроит против Каменева и расколет закавказскую делегацию на съезде партии»[1381]****. Ситуация осложнялась еще тем, что Ленин ввиду обострения болезни не успел публично высказаться по поводу решений, принятых декабрьским (1922) Пленумом ЦК РКП(б) и I съездом Советов СССР. Все это создавало условия для ревизии принятых решений об образовании СССР с надеждой на успех.

Новая фаза борьбы проходила в рамках предсъездовской дискуссии перед XII съездом партии. В это время ЦК партии предпринял значительные усилия для того, чтобы снять остроту конфликта в КП Грузии. 21 декабря 1922 г. Оргбюро ЦК РКП(б) по итогам обсуждения доклада комиссии Дзержинского решило одобрить представленное ею заключение и признать нецелесообразным оставление Махарадзе, Мдивани, Кавтарадзе и Цинцадзе в Грузии, отозвав их в распоряжение ЦК РКП(б)*****. Заключение комиссии Дзержинского было отредактировано и утверждено Оргбюро ЦК РКП(б) 13 января 1923 г., после чего оно поступило в Политбюро[1382]. Экземпляр «Заключения» был направлен Ленину. Был ли Ленин ознакомлен с ним — неизвестно. 18 января Политбюро (Каменев, Рыков, Сталин, Троцкий, Томский) решило отложить его обсуждение на неделю, «предоставив тт. Мдивани и Кавтарадзе возможность ознакомиться с материалами комиссии»[1383]. Этот факт показывает несостоятельность утверждения, будто Сталин форсировал обсуждение доклада комиссии Дзержинского[1384]. 25 января 1923 г. Политбюро (Сталин, Троцкий******, Каменев, Рыков, Бухарин, Калинин, Томский с участием приглашенных членов комиссии Мицкевича-Капсускаса, а также Мдивани и Кавтарадзе[1385]) рассмотрело «Заключение» комиссии Дзержинского, в котором говорилось: «Политическая линия, проводившаяся сначала Кавбюро ЦК РКП, а потом Заккрайкомом, и в частности тов. Орджоникидзе, вполне отвечала директивам ЦК РКП и была вполне правильной. Кавбюро и Заккрайком, следуя директивам ЦК РКП, в частности тов. Ленина, принимая во внимание особенные условия Закавказских Республик, особенно Грузии, вполне сознательно пошли на некоторые временные уступки по отношению к националистическим настроенным массам и интеллигенции, однако в то же время боролись против тех грузинских коммунистов, которые, став на путь уступок, сами поддались давлению напора мелкобуржуазного национализма и сделали фетиш из тактики уступок»********. ЦК КПГ старого состава, «на словах принимая это объединение, на деле всеми силами противился ему» в течение полутора лет. Комиссия установила, что «обвинения Заккрайкома, в частности тов. Орджоникидзе в том, [что], якобы, он применил тактику военного коммунизма, скоропалительно, сверху, совершенно не считаясь с местными парторганизациями, не подготовив общественного мнения, проводил линию часто не совпадающую с линией ЦК РКП, или вовсе не имел линии, не соответствует действительности». Были отвергнуты обвинения Заккрайкома и нового состава ЦК КП Грузии в «руссотяпстве», недостаточном внимании к национальному вопросу в Грузии и т.д. В «Заключении» содержалась конкретная критика действий старого состава ЦК КП Грузии в области национальной политики, отмечалась слабость постановки партийной работы в Грузии, семейственность, общение большевиков с меньшевиками и т.п. «Принимая все это во внимание», комиссия признала, что «Заккрайком в общем и целом поступил правильно, ведя борьбу против линии ЦКГ[рузии] старого состава, приняв его отставку и выдвинув такой состав ЦК [Грузии], который, стремясь ближе подойти к широким рабочим и крестьянским массам, безусловно будет проводить линию ЦК РКП и Заккрайкома». Одновременно комиссия констатировала, что новый состав ЦК КП Грузии проводит правильную политику. Что касается Орджоникидзе, то комиссия оценила его «вполне подходящим для той ответственной работы, которую ему приходится в Закавказье вести. Обвинения тов. Орджоникидзе в интриганстве, авантюризме, карьеризме, сведении личных счетов и пр. комиссия отвергает со всей решительностью»[1386].